Что происходит с авторскими ужастиками? Объясняем на примере «Коко-ди Коко-да» и еще 9 арт-хорроров 2019 года
В прокат вышел экстравагантный ужастик “Коко-ди Коко-да” — и это повод поговорить о том, что 2019 год запомнится как год интеллектуальных хорроров, добившихся успехов в прокате и на фестивале. Рассказываем, как так получилось, — перечисляем десять самых высоколобых страшилок года.
Воспитательный эффект страшных историй — не новость. Те же сказки братьев Гримм, до того как стать материалом для диснеевских мультфильмов, отличались шокирующей жестокостью. Сестры Золушки отрубали себе пальцы, чтобы примерить туфельку. Принц, желавший похитить из башни Рапунцель, натыкался глазами на ветки деревьев. Ужас — вечный союзник педагогики, поэтому и в кинематографе хорроры и триллеры часто берут за отправную точку сюжета какой-нибудь проступок героев. Будь то измена в эротическом опусе “Кто там” с Киану Ривзом, травля ребенка в саге “Кошмар на улице Вязов” или просто-напросто поворот не туда в фильме “Поворот не туда.” А лучшие экранные страшилки всегда помогают зрителю отрефлексировать собственные потаенные страхи — как в “Ребенке Розмари” или “Сиянии”. Полански и Кубрик — не единственные классики, не боявшиеся работать с “низким” жанром. Элементы ужаса есть и в “Седьмой печати” (1957) Ингмара Бергмана, героев которой преследует сама смерть. А менее именитый скандинавский классик Коре Бергстром в 1958 году снял “Мертвое озеро” — прообраз огромного количества современных ужастиков. Домик в лесу, группа друзей, мистическое зло…
Чем нервознее времена и чем меньше эмоций вызывает киномейнстрим, тем глубже становятся ужастики. Это хорошо заметно по репертуару 2019 года. Пока одни страшилки метят в блокбастеры (“Сплит”, “Мы”, “Кладбище домашних животных,” “Оно-2”), другие используют инструменты хоррора в просветительских целях. “Бархатная бензопила” на Netflix — критика лицемерия креативного класса. Мини-сериал “Страшные истории в двух предложениях” превращает в городской фольклор сюжеты, связанные с #MeToo. Во втором сезоне “Террора” привидения и проклятия используются, чтобы привлечь внимание к такой непопулярной странице истории, как лагеря для американских японцев, через которые во время войны прошли больше ста тысяч граждан США.
Да что там, в 2019 году ужастиком до поры до времени притворялся даже фильм, открывавший Каннский кинофестиваль, “Мертвые не умирают” Джима Джармуша. На фестивале хорроров “Дикие ночи” в Москве и Санкт-Петербурге были собраны страшилки со всего мира: от бразильских, в которых каннибалы, причмокивая, рассказывали о классовом неравенстве, до американских, в которых пуритане поддавались одержимости педофилией и инцестом. А два отличных арт-хоррора — “Маленькое красное платье” и “Коко-ди Коко-да” — в этом году даже попали в программы консервативного ММКФ. Второй наконец-то выходит в прокат. Рассказываем о нем и еще о девяти авторских ужастиках этого года, с которыми стоит познакомиться, чтобы понять, что происходит в жанре.