Амурские волны
Амурская область по площади примерно равна Германии, а Приморский край — двум Австриям. Этих земель вместе с крупнейшей рекой российского Дальнего Востока в составе страны могло и не быть, если бы один капитан не предпринял самовольную экспедицию
Так-то, Невельской, — Николай I сурово смотрит на стоящего перед ним флотского капитана. — Ты организуешь экспедиции, изменяешь по своему усмотрению инструкции, утвержденные твоим государем. Что скажешь?
Капитан молчит. Он и правда действовал самовольно, причем второй раз.
— Как думаешь, что это? — император берет со стола бумагу. — Это приказ о разжаловании тебя в матросы!
Невельской безмолвствует. Он знал, на что шел, когда по собственному почину отправился совершать важные для страны открытия. Николай I рвет документ и вешает на грудь моряка крест Святого Владимира.
Предыстория
«Бесполезная река»
К началу XIX века Сахалин и берега Амура оставались одними из самых неизученных окраин. О Сахалине тогда еще не было единого мнения, остров это или все-таки полуостров. Для Российской империи вопрос как будто бы закрыл прославленный капитан Иван Крузенштерн. В ходе первого в истории страны кругосветного путешествия, в 1805 году, он попытался пройти пролив между Сахалином и материком с севера на юг. Однако мореплаватель не смог преодолеть сильное встречное течение и повернул назад, сделав вслед за французским исследователем Жаном Франсуа де Лаперузом и англичанином Уильямом Броутоном вывод, что дальше ему преградит путь перешеек. Самого перешейка Крузенштерн не увидел, но авторитет капитана был так велик, что его предположение, будто Сахалин — полуостров, восприняли как непреложную истину.
Белым пятном на картах оставалось и нижнее течение огромной реки Амур. В 1689 году Россия и Китай заключили в Нерчинске мирный договор, по которому Приамурье формально переходило к дальневосточной державе. Однако обе стороны смутно представляли себе географию региона, поэтому статус части пограничной территории оставался неопределенным, да и упомянутые в тексте ориентиры требовали уточнения. Впоследствии российские императоры пытались разведать возможности для судоходства по Амуру. Река стала бы транспортной артерией, объединяющей весь Дальний Восток, появись доказательства, что в нее из Охотского моря способны заходить большие корабли. Чтобы окончательно это выяснить, в 1846 году Морское министерство отправило экспедицию поручика Александра Гаврилова на бриге «Константин». Тот доложил, что путь в Амур преграждает множество мелей и что судоходного устья он не обнаружил. Тогда император Николай I вынес решение: «Вопрос об Амуре, как о реке бесполезной, оставить».
Морской офицер Геннадий Невельской, ученик контр-адмирала Федора Литке — основателя Русского географического общества, имел другое мнение. Выводы даже самых авторитетных исследователей без достаточных доказательств его не убеждали. С юности Невельской собирал сведения о сахалино-амурской проблеме. А в 1841 году во время поездки в Нидерланды он пообщался с востоковедом Филлипом Зибольдом, который в Японии ознакомился с отчетами местных путешественников Могами Токуная и Мамия Риндзо, плававших к Сахалину и утверждавших, что это остров.
Экспедиция первая
Бороться и искать
На сторонний взгляд было удивительно, почему офицер, которому прочили блестящую карьеру в Балтийском флоте, отправляется через полмира на дальний край империи на скромном транспортном судне. Однако Невельской, добившийся назначения на двухмачтовый «Байкал», видел в рутинном рейсе с грузом до Петропавловска-Камчатского возможность совершить желанную экспедицию.
Когда «Байкал» еще строился, Невельской обратился к начальнику Главного морского штаба князю Александру Меншикову за разрешением после Петропавловска идти к Сахалину. Тот отказал: созданный по инициативе царя Особый комитет по делам Дальнего Востока предложил передать Амур Китаю, соответственно, экспедиция повлекла бы «нежелательную для министра иностранных дел Нессельроде неприятную переписку с китайским правительством».
Времени и средств «Байкалу» выделили строго на годичное плавание до Петропавловска. Если в наши дни из Северной столицы до Камчатки груз можно доставить за пару дней самолетом, то в середине XIX века самый надежный путь для грузового транспорта от Кронштадта до Петропавловска — через Атлантику и Тихий океан — занимал при хорошем раскладе от 10 до 14 месяцев. Невельской рассчитал, что если успеть в пункт назначения до конца весны 1849 года, то целое лето останется на экспедицию. Ссылаясь на Меншикова, он распорядился ускорить подготовку судна, и «Байкал» спустили на воду почти на два месяца раньше срока. В Петербурге Невельской пообщался с недавно назначенным губернатором Восточной Сибири Николаем Муравьевым и убедил его в пользе предприятия. С подачи Муравьева составили проект инструкции, где после правок князя Меншикова довольно расплывчато разрешалось «осмотреть юго-западный берег Охотского моря между теми местами, которые были определены или усмотрены прежними мореплавателями».