Дневник / Арт
Тени незабытых
Мальро, Булгаков, Шостакович с Рихтером – московские музеи пытаются воскресить титанов прошлого.
У выставки, посвященной известной личности, задача невероятная по сложности – изобразить героя так, чтобы мы поверили в его присутствие в музейных залах. Хотя вот ведь вопрос, кого и что пытаются воскресить кураторы – героя настоящего или миф о нем? Андре Мальро – писатель-романист, авантюрист и путешественник, искусствовед-оригинал, герой Сопротивления, «правая рука» де Голля и на протяжении десяти лет министр культуры Франции. Его биография (общеизвестная, но реальная лишь отчасти) пестрит приключениями и геройствами. Чего стоит одна только археологическая экспедиция в Камбоджу в двадцатилетнем возрасте и попытка незаконно вывезти из страны барельефы древних кхмерских храмов (об этом – роман «Королевская дорога») или поиски затерянного города царицы Савской в Аравийской пустыне, когда на обратном пути самолет Мальро едва не разбился. Или более официальный (и достоверный) первый визит в СССР в 1934 году, выступление на Первом съезде советских писателей, знакомство с Мейерхольдом и Эйзенштейном, которые планировали поставить спектакль и снять фильм с музыкой Шостаковича по «Уделу человеческому», как раз получившему Гонкуровскую премию. Рассказывая о Мальро-человеке, рискуешь заблудиться между действительным и воображаемым. Однако выставка в Пушкинском музее, приуроченная к «Декабрьским вечерам» и придуманная Ириной Антоновой, лично знавшей Мальро, ставит задачу более грандиозную, пытаясь воссоздать в реальности «воображаемый музей» Мальро на основе искусствоведческих эссе, написанных им после войны (выставка продлится с 30 ноября по 12 февраля).
«Воображаемый музей» по сути своей – современный интернет, умозрительное пространство, где каждый формирует собственный идеальный «музей без стен». История искусства в подобном прочтении – череда метаморфоз, вечное обновление, где «всякое произведение рождается как исключение».