Ольга Бычкова: «В ближайшие десятилетия должна произойти пересборка всего научного мира»
Как современные технологии меняют человека и природу вокруг него, с какими новыми вызовами столкнутся в будущем ученые и какие тренды будут определять развитие всей науки завтрашнего дня? Эти и ряд других вопросов РБК задал социологу Ольге Бычковой

Наука будущего: от оцифровки мира до модификации человека
РБК Любят говорить, что восемнадцатый век был веком научных экспедиций, девятнадцатый — веком биологии, а двадцатый — веком физики. На ваш взгляд, каким станет двадцать первый век?
О. Б. Сразу скажу, что ответ на этот вопрос будет спекулятивным. Столетия мы так называем задним числом, когда начинаем изучать их с точки зрения истории науки. Я бы аккуратно выделила здесь два момента.
Первый — это вхождение в науку цифровых технологий. Сегодня у ученых появились такие методы сбора данных, которые раньше им и не снились. Я как социолог могу сказать, что таких методов и такого количества данных у социальных исследователей прошлого века точно не было.
То же самое можно сказать о скорости и возможностях анализа этих данных с помощью алгоритмов, «слабого» искусственного интеллекта и нейросетей: за последние десятилетия мы увидели здесь качественный и количественный прорыв. Думаю, эта реальность будет и дальше определять процесс научного познания.
Второй момент — уровень вмешательства современных технологий в природу и человека. Причем речь теперь идет не просто о хирургическом вмешательстве, которое ученые практиковали еще в восемнадцатом веке, а о буквальной модификации живой природы.
Клонирование, биоинжиниринг, имплантация различных механизмов в живое тело — все эти инструменты уже позволяют человеку жить лучше и дольше. Следовательно, спрос на подобные процедуры модификации будет только расти, а значит, и инвестиции в такие проекты будут только увеличиваться.
Союз науки и технологий с точки зрения этики
РБК Если говорить о будущем, есть ли какие-то угрозы для научного познания в том, что техническая инфраструктура так глубоко проникает в мир ученого?
О. Б. Наука и техника — это неразделимые вещи. Наука никогда не делалась без технической инфраструктуры. Французский философ Бруно Латур в книге «Наука в действии» хорошо показал, что наука утверждается и выигрывает за счет материальных и технических ресурсов.
Научная рефлексия и созерцание никогда не существовали без материальной инфраструктуры, как и все научные открытия. Те же исследования человеческого тела было бы невозможно проводить без седативных средств. Поэтому я не вижу в этом угрозы для научного познания в будущем.
РБК А если говорить об этических дискуссиях вокруг факта проникновения современной техники в науку? Будут ли они как-то влиять на науку будущего?
О. Б. Думаю, что этические дискуссии вокруг союза науки и технологий никуда не исчезнут, а возможно, даже станут более интенсивными. Любая технология — это, по большому счету, некий набор допущений (и социальных, и этических) о том, как мир и природа должны быть устроены. Каждая технология вписана в определенный социальный и культурный контексты. Отсюда амбивалентность инновации как таковой. Эта амбивалентность хорошо заметна по тому, что сделали Роберт Оппенгеймер и Андрей Сахаров (физики-ядерщики, «отцы» атомной и водородной бомб. — РБК). И думаю, что эта двойственность в плане последствий, которые несет за собой инновация, хорошо осознается теперь.
Посмотрите, например, какие дискуссии уже не одно десятилетие идут вокруг клонирования. Однако трудно себе представить, что эти дискуссии придут к каким-то заметным результатам. Фундаментальные коллизии никуда не исчезнут.
Стоит ли, условно, увлеченного своим делом ученого, который создает инновацию, заставлять думать об этике? Как это на него повлияет? Не заблокируем ли мы таким образом саму возможность для инновации? Не думаю, что мы получим ответы на такие вопросы, но они точно будут активно обсуждаться.