Первый день оставшейся жизни
Каждый миг может стать последним, утверждает логотерапевт Светлана Штукарева. Мы cпросили ее о том, как прожить его со смыслом.
Зачем я живу? В чем смысл моей жизни? Такие вопросы рано или поздно встают перед всеми нами. Логотерапевт Светлана Штукарева утверждает, что ответить на них будет легче, если каждый свой день мы cтанем воспринимать как «первый день оставшейся жизни».
Psychologies: Что означает эта фраза?
Светлана Штукарева: Именно так назвала свою книгу ученица Виктора Франкла Элизабет Лукас1. Фраза означает, что мы создаем неразрывную связь прошлого и будущего через игольное ушко настоящего. Давайте заглянем во вчера: из чего оно состояло, какие были радостные моменты, за что мы ему благодарны и что можем взять в завтра? Это могут быть мельчайшие события: собака облизывала своих щенков, цветок расцвел, кто-то поцеловался на эскалаторе... Перспективное будущее нас воодушевляет, а понятие «оставшаяся» приземляет. Поэтому эта фраза заставляет нас поднапрячься и приложить усилия, чтобы сделать осмысленным именно сегодняшний день. И это перекликается с понятием «жить, прощаясь», которое хорошо знакомо людям, страдающим от неизлечимых заболеваний. Они четко осознают, что теперь не могут размениваться на мелочи, незначительные события, встречи. Неважно, сколько нам лет – 20 или 90, каждый день – оставшаяся жизнь.
Всегда ли в нашем существовании есть смысл?
С.Ш.: Да, и наша задача заключается в том, чтобы обнаруживать и открывать его. Так как каждый человек уникален, то и смысл, который существует для него, уникален. Передавать смысл по наследству, по-дружески, по профессиональным соображениям – неблагодарная задача.
Сколько требуется времени, чтобы открыть в себе это главное?
С.Ш.: Познать смысл всей жизни мы не можем. Потому что до последнего вздоха мы в состоянии делать выбор и совершать поступки, которые этот смысл изменяют. Но – хорошая новость! – нам дано осознавать смыслы отдельных моментов. «Смыслы в жизни», как говорил Виктор Франкл. Мы можем определить смысл той или иной ситуации. Часто не думая об этом, делаем выбор буквально каждую минуту. Иногда это большие решения, иногда – маленькие: что надеть, что съесть, кому позвонить, что и как сказать… Но как раз то усилие, которое мы прикладываем к выбору единственной возможности, наиболее подходящей из миллиона вариантов, и есть смысл. А все остальные возможности, как выражается Элизабет Лукас, попадают в пасть к смерти. Они никогда уже не будут реализованы.
В каком возрасте мы начинаем осознавать смысл жизни?
С.Ш.: В раннем детстве, и иногда острее, чем во взрослом возрасте. Для маленьких детей любое событие – это огромное открытие: побежать за яркой бабочкой или «покорить» лужу. Зрелые люди часто говорят: ну что еще меня может удивить в этой жизни? Даже если я чего-то не знаю, не видел, я могу предположить, как это выглядит, что это существует. Я никогда не был в Африке, но примерно представляю, что это. А для ребенка это тайна, которую он хочет открыть сам. Он не довольствуется тем, чтобы предполагать. Дети очень включены в реальность. И в этом смысле крайне редко можно встретить ребенка, у которого жизнь пустая. Поэтому жизнь для детей тянется так долго.
Меняется ли понимание главной нашей задачи с возрастом?
С.Ш.: Конечно. Достигнув возраста 20, 30 или 70 лет, оборачиваемся на события прошлого (особенно травматичные) и можем их переосмыслять. Тогда нам казалось, что мы не выживем, что эта боль будет преследовать постоянно. Но мы можем снова встретиться с той печальной ситуацией и посмотреть на нее уже с высоты своего опыта, возраста, с багажом возможностей и навыков. Может быть, мы найдем новое понимание и другие выходы. Тогда станет легче дышать, мы выйдем из позиции жертвы. Согласно логотерапии, устанавливая дистанцию между собой и своим переживанием, мы перестаем отождествляться с ним: переживание становится лишь частью меня, но не моей жизнью в целом.