«Пережитки большой войны»
Как опыт XX века изменил восприятие вооруженных конфликтов
В 2004 году политолог Джон Мюллер написал книгу «Пережитки большой войны». Он предположил, что трагедии XX века подтолкнули страны Европы к тому, чтобы избегать войн, которые некогда казались неизбежным и необходимым социальным явлением. Теперь эта книга, переведенная на русский язык Екатериной Захаровой, выходит в издательстве «Новое литературное обозрение». В ней Мюллер рассказывает, почему войны, по крайней мере на какое-то время, стали редким явлением и что нужно для того, чтобы они исчезли навсегда. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом о том, как политики, прежде бывшие сторонниками войны, начали выступать против нее и какие государства решили использовать мирные настроения в своих целях.
Запрос на мир после Великой войны
Великая война (как ее называли на протяжении более чем двух десятилетий после окончания) преимущественно оставила после себя в Европе ощущение горечи, разочарования, надлома и взаимных упреков. Теперь война, как правило, больше не приветствовалась как отменное театральное действо, искупительная смута, очистительная буря или духоподъемное утверждение человеческого. Она пришла в соответствие с тем определением, которое дал «первый современный генерал1».
Уильям Текумсе Шерман, называвший войну адом. Первая мировая привела в ужас тех, кто прежде нередко восхвалял войну и охотно предвкушал ее жестокие и радикальные катаклизмы. Всего за половину десятилетия противники войны, прежде бывшие осмеиваемым меньшинством, превратились в уверенное большинство: казалось, что теперь за мир выступает каждый2.
1Так характеризовал американского генерала Шермана (1820–1891), одного из самых прославленных полководцев времен Гражданской войны, известный английский военный историк Бэсил Хенри Лиддел Гарт, см. Liddel Hart B. H. Sherman: Soldeir, Realist, American. Boston, da Capo Press, 430. — Прим. ред.
2Природу произошедшей перемены наглядно объяснял А. А. Милн: «В 1913 году чуть ли не все думали, что война естественна и прекрасна, если мы хорошо к ней готовы и не сомневаемся в своей победе. Теперь же, за немногими исключениями, мы утратили иллюзии: мы согласны, что война не является чем-то естественным и прекрасным, а победитель страдает от нее наравне с побежденным» (Milne 1935, 9–10). Наше рассмотрение меняющегося отношения к войне в определенной степени следует принципу восходящего анализа — по аналогии с предложенным Александером Вендтом нисходящим анализом (Wendt 1999, chap. 6.) Он называет «гоббсовским» характерное для Средневековья и раннего Нового времени состояние, когда другие государства рассматриваются в качестве «врагов»; за ним следует «локковское» состояние, когда другие государства считаются «соперниками», а ему на смену приходит «кантовское» состояние, при котором другие государства воспринимаются как «партнеры».
Участники мирных переговоров 1918 года были твердо убеждены, что теперь войну следует либо контролировать, либо искоренить, и адаптировали под эти цели (по меньшей мере отчасти) многие из механизмов, за которые давно ратовали пацифисты. Так была учреждена Лига Наций — своего рода глобальное правительство, призванное высказываться от лица мирового сообщества и применять меры морального и физического воздействия к потенциальным нарушителям спокойствия. Была торжественно провозглашена недопустимость агрессии — расширения государственных границ военным путем, и государства, подписавшиеся под уставом Лиги Наций, впервые в истории официально взяли на себя обязательство «уважать и сохранять... территориальную целостность и существующую политическую независимость» всех стран — участниц организации. Кроме того, появились правовые кодексы и органы, наделенные возможностями мирного разрешения межгосударственных споров. Пристальное внимание уделялось и вопросу ограничения вооружений, отчасти потому, что в послевоенное время пользовалась популярностью теория, сторонники которой считали Великую войну, равно как и войны меньшего масштаба до нее, делом рук алчных производителей оружия.
В это время война как таковая воспринималась многими как реальная угроза и настоящий враг, в связи с чем первоочередной задачей национальных интересов становилось сохранение мира между народами. Неотступный опыт 1914 года приводил к выводу, что лучшие способы предотвращения войны — это готовность идти на уступки и благонамеренное здравомыслие. Обиды можно загладить, а проявления враждебности, во многом основанные на недопонимании или упрощенческих взглядах, возможно сокращать. Однако некоторые историки сомневаются, что в 1914 году подобные действия привели бы к успеху, поскольку Германия, по их мнению, стремилась к войне и рассчитывала на победу, которая позволила бы ей значительно расширить подконтрольную территорию и утвердиться на ней в качестве господствующей державы. В 1914 году ситуация зачастую стремительно менялась, и мало какие мудрые действия могли предотвратить войну, по меньшей мере в тот момент. Кроме того, возможно, что в дальнейшем, с учетом определенного пространства для маневра, стремление всех действующих лиц к войне могло ослабнуть или даже сойти на нет. Так или иначе, события 1914 года давали