От Рахманинова до рок-группы на ВДНХ: Артемий Артемьев о пути в музыку, учебе у Лукаса и сохранении наследия отца
26 ноября в Московском международном доме музыки пройдет концерт памяти Эдуарда Артемьева. Художественным руководителем вечера выступил Артемий Артемьев — сын мастера, композитор и продюсер. Накануне концерта «Сноб» поговорил с Артемьевым о влиянии отца, учебе на режиссерских курсах Джорджа Лукаса и продолжении музыкальной династии.
Вы начали заниматься за фортепиано в 4 года и, по вашим словам, все детство провели за этюдами Черни. Как вам давалось обучение?
У меня музыкальная семья, поэтому другого пути не было. Мама была преподавательницей в училище, концертмейстером. Так что меня усадили за «черненькие и беленькие», хотя очень хотелось побольше гулять. Это была спецшкола при консерватории, занятий было минимум 4 часа в день. В субботу и воскресенье иногда по 6 часов, пока мои сверстники играли в футбол. Но я благодарен родителям, потому что в итоге выбрал эту стезю.
Почему вы не пошли в классическое исполнительство?
Изначально все к этому шло, потому что у меня растяжка руки громадная. Мне быстро начали давать Рахманинова: первый концерт, третий и так далее. Но потом я увидел Рихтера и понял: нет, я таким не стану. После семилетки я увлекся рок-музыкой, у нас была группа «Доктор», репетиционная база на ВДНХ.
Как вы оказались в этой среде после музыкалки?
Мои друзья образовали группу с ужасным названием «Люцифер», в которой я играл один день. Потом возникла группа «Доктор» — у нас было какое-то количество концертов, студийных записей. Но это был короткий период, меня быстро увлекла киномузыка, электроника.
Расскажите, пожалуйста, как проходили встречи в экспериментальной студии электронной музыки вашего отца, где собирались Шнитке, Мартынов, Губайдуллина и куда заглядывали Антониони, Коппола, Михалков, Кончаловский.
Все это было абсолютно неофициально, потому что на дворе стоял Советский Союз. Встречи представляли с собой неформальное общение с алкоголем, в этой студии был такой небольшой зальчик подвального типа, человек на 50–100, там иногда игрались концерты.
Понятно, что вам было 9–10 лет, но кто-то из великих вам запомнился? Какое впечатление произвел, например, Антониони?
Сначала он показался серьезным, замкнутым, как будто немного испуганным даже. Но после того, как ему налили рюмочку-другую по русской традиции, он раскрылся: начал общаться, шутить.
Ваша юность пришлась на 1980-е, когда появилось огромное количество синтезаторных групп: Depeche Mode, Ultravox, Human League. Вам что-то из этого нравилось?