Продолжение обязывает
На этой неделе начинается очередная битва ведущих телеканалов, но теперь друг другу противостоят вторые сезоны сериалов: «А у нас во дворе…» «Первого канала» и «Годунов» на «России 1». Теперь это борьба не просто за зрителя, но за смыслы. В феномене разбирался «Огонек»
Оба сериала выходят в один день, 25 марта, но этим вряд ли можно удивить российского зрителя. Контрпрограммирование — старая забава телеканалов: она продолжается десятилетиями. Конечно, это борьба за бюджеты, за рейтинги, но можно ли это назвать борьбой за зрителя? Если не становиться заложником телевизионной логики и посмотреть на это непредвзятым взглядом, чаще всего контрпрограммирование означает попросту передразнивание: одновременно на обоих каналах выходит нечто похожее по формату или набору героев. То есть это попытка не переманить зрителей чем-то «своим», а просто поставить их в тупик.
Но на этот раз противостояние несколько гуманнее и концептуальнее. Его можно назвать программным, поскольку за каждым сериалом на этот раз стоит нечто большее, чем сюжет и набор героев. Обе истории — сериал о нетипичном царе («Годунов») и толерантный детектив («А у нас во дворе…») — следуют в духе мировых тенденций. Обе истории имеют простую внешнюю оболочку и второе дно. «Годунов» — на первый взгляд обычный костюмный сериал «во славу России», со звездами вроде Безрукова или Маковецкого в роли исторических персонажей; о том, как враги, внешние и внутренние, пытаются погубить матушкуРусь. «А у нас во дворе…» построен как обычный набор расследовательских трюков: следователь и его помощница, которые распутывают средней сложности преступления. Но внутри незатейливой конструкции все, конечно, не так просто.
Неправильный царь
Содержание «Годунова» можно узнать из школьного учебника истории (сериал следует в основном исторической хронологии); во втором сезоне, после избрания Годунова царем, мы перемещаемся в Смутное время, которое у нас в общем-то считается отрицательным примером — «так делать нельзя», тем более что и конец Смуты теперь отмечается как государственный праздник (4 ноября). Акцент в первом сезоне был сделан на человеческой составляющей правителя — сына Ивана Грозного, Федора Иоанновича, и его первого министра Годунова. Первый сезон сериала также заканчивается выборами царя, что для русской истории нетипично и даже скандально. «Чтобы на Руси государя на соборе выбирали?..» Характерна тут и брошенная напоследок фраза Годунова (Сергей Безруков) «действовать надо». Годунов — царь «ненастоящий», как его за глаза и называли; но одновременно обладающий харизмой, хваткой и политическим чутьем. Постоянные отсылки Годунова к Макиавелли, которого он, конечно же, мог читать, еще более политизируют ситуацию. «Годунов» — редкая на нашем экране попытка показать царя-реформатора и западника. Это попытка создать именно политический сериал, пускай и на очень вегетарианском материале. Ознакомить зрителя с азами политики, где, как нам внушают, «без крови нельзя». Также тут и внушение тезиса об универсальности, а не отдельности всей русской истории и, конечно, о ее цикличности. В любом случае, мы можем говорить об усложнении формата исторического сериала, хотя с оговорками: авторы постоянно одергивают себя, чтобы не было, не дай бог, нежелательных ассоциаций.
Знакомство с другими
«А у нас во дворе…» — история совершенно другого рода, но также касающаяся важной для всех темы — межнациональных отношений. Первый сезон напомнил зрителям о забытых понятиях «интернационализм и дружба народов». Авторы «А у нас во дворе...» (режиссер Ольга Музалева) хорошо «придумали мир», перед тем как расписывать роли. Пара отставной следователь — мигрантка из Узбекистана только на первый взгляд кажется экзотикой. Впервые на экране мигрантка Мавлюда (Равшана Куркова) — не герой скетча, не комический орнамент, а полноценный герой. Таким же коллективным героем является целая мигрантская среда, которая тут, как хор в греческой трагедии, всегда незримо за спиной героя. Авторы не скрывают обидного и несправедливого отношения части жителей Москвы к мигрантам и не делают вид, что это исключение, а, напротив, дают понять, что презрительное отношение к приезжим является своего рода культурным консенсусом. Пошутить про смуглый цвет кожи или разрез глаз, накричать и унизить может практически любой встречный, даже, так сказать, «в целом приличный человек», и все это мы теперь воспринимаем глазами и ушами героини.