Картинки есть. Но картина не складывается
Вторая неделя после выборов в Белоруссии удивила жителей больших городов подозрительной тишиной и чистотой на улицах. Ни автозаков, ни сигналов машин, ни даже выкриков «Жыве, Беларусь» под окнами в спальных районах. Страна словно начала приходить в себя после шоковой протестной встряски. Но только внешне. Внутренне белорусское общество все еще пребывает в смятении, конца и края которому не видно.
Первые семь дней мир смотрел на Белоруссию глазами участников протестных акций. Оппозиционные телеграм-каналы в эти дни, несмотря на отключение интернета в стране, практически всухую выиграли бой за информационное пространство. Оттого поначалу и стало складываться впечатление, будто вся страна — это один сплошной поток бесконечных видео и фото из милиции с дубинками, зверски избитых задержанных, женщин в белом, сигналящих авто, бело-красно-белых флагов… Все это реально, все так и было. Однако было не только это: пока мировые СМИ делали сенсации на каждой шокирующей детали, широкий контекст происходящего оставался за кадром, а в нем — масса обычных людей, растерянных и дезориентированных, словно застыла в каком-то молчаливом ожидании: что же дальше? А дальше в однотонной поначалу картине стали проступать другие краски и появились детали.
Сначала оправился после первого шока госаппарат, запустив привычные механизмы: в воскресенье, 16 августа в столице собрали первый митинг в поддержку Александра Лукашенко. Понятное дело, задействовали админресурс — с разных уголков страны участников мероприятия доставляли организованно. Кого-то это покоробило, но кого-то и нет. За 26 лет «при Александре Григорьевиче» многие привыкли к тому, что президент — единственная сила, которая может помочь: он не только формирует правительство, лично назначает председателей райисполкомов или директоров предприятий, но даже наводит порядки в отдельно взятых колхозах (кто же не помнит его знаменитые поездки на фермы). Так получилось и в этой ситуации: не звучавшую целую неделю «административную ноту» услышали и в столице, и в провинции, а «ядерный электорат» Лукашенко считал сигнал: фигуры на столе, партия продолжается. В тот же день в столице прошел самоорганизованный митинг противников Лукашенко. По количеству участников он оказался самым масштабным в белорусской истории (по разным оценкам в тот вечер в Минске собралось от 100 до 200 тысяч человек). Показательно в этот вечер не был задержан ни один протестующий — издержки лютости власть, видимо, учла. Все пришедшие отмечали невероятно дружелюбную по энергетике атмосферу, а эффектные кадры огромной толпы в центре города украсили сайты мировых СМИ.
И вроде все было идеально, если бы не одно «но» — отсутствие лидера, который ответил бы на вопрос: «А дальше что?».
Поскольку внятного ответа оппозиционной стороны не последовало, уже буквально на следующий день по стране пошла волна мероприятий в поддержку действующей власти, и эта волна стала эффективно конкурировать с оппозиционными акциями: в отсутствии жесткого противостояния с силами правопорядка, когда не прессуют, не бьют и не хватают, мобилизовать массовую поддержку простыми призывами к переменам оказалось сложнее. А админресурс предложил привычную альтернативу: со стороны больше напоминало празднование дня города или первомайские демонстрации — люди выходили на площади в центре городов с государственными флагами в назначенное время под ура-патриотичные песни, а уважаемые люди района (директора предприятий, учителя, ветераны труда) брали слово по очереди и рассказывали, почему они за «мирную и процветающую» Белоруссию. Единственное отличие от традиционных гуляний на площадях состояло в том, что собравшиеся скандировали что-нибудь в ответ (например, «За батьку!» или «Саня останется с нами!»). Наивно, конечно, в чем-то даже отчаянно по-советски, зато просто и понятно «обычным белорусам». Да, ни один телеграм-канал о таких митингах не напишет, ну так они и не для этого проводились.