Негласный премьер-министр России
Александр Кривошеин приобрел известность не только как землеустроитель. С именем близкого столыпинского соратника была связана широкая программа по заселению восточных и юго-восточных пространств Российского государства. Это вторая статья об одном из лучших представителей царского чиновного корпуса. Александр Кривошеин остался в истории как умный и дальновидный созидатель фундаментальных социальных институтов, без которых никакие российские перспективы невозможны. В Санкт-Петербурге до сих пор сохранился доходный дом на Сергиевской, 36 — ныне улица Чайковского,— где ближайший столыпинский соратник снимал квартиру, но мемориальной доски на здании нет: сейчас время других кумиров.
«Важно не то, по какой цене добываются продукты, а лишь бы в них не ощущалось недостатка». Из полемики с министром внутренних дел тайным советником Алексеем Хвостовым о принципах организации продовольственного снабжения
Переселение и ссуды
17 марта 1909 года главноуправляющий земледелием выступал в Государственной думе III созыва и призвал слушателей отказаться от регламентов в вопросах миграции. В частности, он заявил: «В живом народном деле следует опасаться канцелярских приемов. Люди идут устраивать новую жизнь, ломая старую. Направлять их искусственно, куда хочет правительство, а не туда, куда их самих тянет, это [значит] брать на себя слишком большую ответственность». В 1906–1913 годах из европейских губерний за Урал уехали около 3,5 млн человек, из которых вернулись назад, не сумев обустроиться, около 500 тыс. В 1905–1912 годах правительство вложило в программу переезда на восток около 135 млн золотых рублей, а смета переселенческого управления на один 1914 год составила значительную сумму в 33,7 млн рублей.
Новоселы привозили с собой в среднем на хозяйство по 72 рубля наличными, на 64 рубля скотины и на 18 рублей инвентаря. Тем самым большинство переселенцев относились к бедняцким слоям деревни, имевшим скромный стартовый капитал в 100–200 рублей, недостаточный для обзаведения хозяйством. Требовались правительственные ссуды — и Кривошеин взялся за их предоставление. Александра Васильевича беспокоила в исторической перспективе возможная людская экспансия соседнего Китая: Сибирь могла не устоять, если бы восточные пространства империи оставались в ХХ веке безлюдными. И, хотя главноуправляющему пришлось выдержать трудную схватку с умным министром финансов Владимиром Коковцовым, деньги нашлись. Если в 1903 году максимальные размеры переселенческой ссуды на домохозяйство составляли 100–150 рублей, то с 1912 года — 400 рублей, из которых до половины суммы выдавались безвозвратно. Одновременно много сил и времени Александр Васильевич уделял созданию коммуникаций, организации врачебной помощи и школ на востоке, мелиорации и искусственного орошения обширных среднеазиатских пространств. Недаром позднее его называли «министром азиатской России».
В целом переселенческая политика Столыпина и Кривошеина дала эффект и вместе с землеустроительными работами ясно указывала на долгосрочные перспективы развития России в ХХ веке. Для них лишь требовались время и мир.
«Сибирь всасывала в себя поток людей и затем начинала выбрасывать на внутренний рынок потоки пшеницы, масла и других сельхозпродуктов»,— признавал экономист-народник Николай Огановский. В 1894 году Россия экспортировала 400 пудов сибирского масла, а в 1912‑м — 4,5 млн, преимущественно в Великобританию. Удивительная статья доходов, учитывая зависимость позднего СССР и современной Российской Федерации от зарубежных продаж нефти и газа.