Наследство победителей: как октябрь 1993-го помог создать легенду о лихих 90-х
Исторические споры часто замещают собой дискуссию о современном политическом моменте, особенно когда вести ее открыто почти невозможно. События сентября-октября 1993 года — как раз такой случай. Журналист Глеб Черкасов считает, что чем больше говорят о том, что происходило с момента объявления указа президента №1400 до выхода руководителей обороны Верховного совета из горящего Белого дома, тем менее очевидна их связь с нынешними политическими реалиями
Что было
Танк, стреляющий по Белому дому, на десятилетия, если не на столетия стал символом кошмара, который может случиться, если вчерашние союзники не могут и не хотят найти общий язык. Одновременно это стало важной составляющей легенды о лихих 90-х, одинаково удобной и власти, и части ее оппонентов. Действительно, на фоне воспоминаний о горящем Белом доме и можно обосновать почти любое решение. Или вы «хотите как тогда»? Так же как и почти любую неспособность переломить политическую ситуацию в свою пользу проще всего списать на то, что по-настоящему судьба демократии решилась еще в 1993-м и сейчас уже ничего почти поделать нельзя.
Изначально заданные оценки влияют и на восприятие того, что происходило в сентябре-октябре 1993 года, а главное — как до этого вообще дошло. Довольно наивно предположение о неожиданной и резкой эскалации насилия, случившейся после обнародования 21 сентября указа Бориса Ельцина №1400 о роспуске Съезда народных депутатов (на тот момент высшего органа власти в стране) и Верховного Совета. В реальности до самого 3 октября ничего экстраординарного для очевидцев не происходило.
Победители августа 1991 года довольно быстро потеряли способность к диалогу. У Бориса Ельцина была высокая популярность и довольно чахлая, по сравнению с будущими временами, исполнительная власть. У его оппонентов из Верховного Совета — возможность править Конституцию, назначать и увольнять министров. Не то чтобы российские депутаты и чиновники сразу поделились на два лагеря — их было несколько, они то смыкались, то размежевывались. Какая-то относительная ясность появилась как раз к сентябрю 1993 года, но тут же все размылось заново. Чтобы понять, насколько часто все менялось, достаточно сказать, что Николай Рябов, один из лидеров Верховного Совета и довольно последовательный противник президента, с 1993 по 1996 год ударно поработал