Стоит ли рвать Конституцию морей?
Денонсация Россией своего участия в Конвенции ООН по морскому праву 1982 года будет иметь мнимые выгоды и реальные издержки
В 2024 году исполняется 30 лет с момента вступления в силу Конвенции ООН по морскому праву (КМП) 1982 года, которую принято называть «Конституцией морей». Напомним, что Советский Союз подписал это международное соглашение еще в 1982 году, а Российская Федерация ратифицировала его весной 1997-го. Она также является полноправной участницей всех действующих сегодня дополнительных соглашений к ней, касающихся режима разработки глубоководных ресурсов Мирового океана (1994 год) и трансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирующих рыб (1995 год).
Третье дополнительное соглашение к Конвенции о сохранении и устойчивом использовании морского биологического разнообразия в районах за пределами действия национальной юрисдикции, открытое к подписанию в сентябре 2023 года, пока вызывает у российских экспертов здоровый скептицизм.
Однако в последнее время внутри России начала набирать обороты дискуссия относительно возможности выхода (денонсации) Российской Федерации из-под режима Конвенции 1982 года под благовидным на первый взгляд предлогом защиты национальных интересов в Арктике. По нашему мнению, это было бы стратегической ошибкой для страны. Данный вывод требует развернутой аргументации, которой и посвящена эта статья.
Короткая память
Начнем с того, что по досадному недоразумению КМП в России все чаще преподносят как документ, навязанный нам США и странами «коллективного Запада», а в качестве предпочтительной модели поведения преподносится пример Соединенных Штатов, которые Конвенцию 1982 года не подписали и не ратифицировали, то есть действуют в масштабах всего Мирового океана якобы вне ее рамок.
В действительности СССР и США были одними из основных инициаторов разработки этого международного соглашения, призванного ввести универсальные правила поведения в Мировом океане, использования и эксплуатации его пространств и ресурсов. В этом, безусловно, были заинтересованы как обе стороны, так и все крупнейшие морские державы того времени, осуществляющие те или иные виды морехозяйственной деятельности. США также преследовали свои цели — в частности, положить конец так называемой ползучей юрисдикции, когда те или иные страны выдвигали претензии на расширение своих прав в прилежащих к их берегам морских акваториях.
Для СССР было важно наделить своих союзников — развивающиеся страны — дополнительными правами и полномочиями по использованию морских пространств и ресурсов. Неслучайно среди американских обвинений в пользу отказа от присоединения к Конвенции звучали тезисы о «социалистической», а не «капиталистической» ориентированности КМП.
Изначально эти претензии касались правового режима разработки глубоководных ресурсов Международного района морского дна (МРМД) под эгидой Международного органа по морскому дну (МОМД), которые были наделены статусом Общего наследия человечества (ОНЧ), а их разработка была обременена существенными финансовыми обязательствами в пользу развивающихся стран. В 1994 году США добились пересмотра части XI Конвенции 1982 года, но даже это уже не смогло изменить их общего отрицательного отношения к ней.
Далее. Было бы крайне наивно считать, что США остаются «вне рамок» Конвенции 1982 года только по причине ее формального непринятия. Американская сторона считает (насколько обоснованно, обсудим ниже), что Конвенция кодифицировала нормы международного обычного права — так называемый международный обычай. Последний в рамках статьи 38 Статута Международного суда ООН является, наряду с нормами договорного права, одним из источников международного права, но в отличие от договорных норм, которые обязательны для исполнения лишь участниками международного соглашения, нормы обычного права должны соблюдаться всеми членами международного сообщества без исключений. Соответственно, США настаивают на том, что, во-первых, они сами беспрекословно исполняют эти нормы, а во-вторых, все остальные страны, даже не участвующие в Конвенции 1982 года (например, Иран и Северная Корея), также обязаны им следовать.
Так, международным обычаем давно стало право любого судна в ситуации бедствия зайти в порт любого государства без получения какого-либо предварительного согласия со стороны последнего, хотя портовые воды — это всегда внутренние воды прибрежного государства, находящиеся под его полным государственным суверенитетом.
Установление режима исключительной экономической зоны (ИЭЗ) еще до принятия КМП стало достаточно распространенной практикой среди ряда прибрежных государств, а кодификация этого режима в рамках Конвенции 1982 года сделала его нормой обычного права. Речь в данном случае идет о трансформации из lex ferenda (будущее право, желательная норма права) в lex lata (существующее право). На сегодня все страны вправе устанавливать или не устанавливать режим ИЭЗ путем официального заявления, но никто из них, например, не может претендовать на ее внешний лимит, превышающий 200 морских миль от исходных линий.
Однако до сих пор остается дискуссионным вопрос относительно конвенционных «новелл» - права транзитного прохода через международные проливы, режима разработки глубоководных ресурсов Мирового океана, установления внешних границ континентального шельфа (ВКГШ) – стали ли они уже действующими нормами обычного права, чтобы быть обязательными для всех, или лишь движутся в этом направлении?
Рассмотрим каждую из этих новелл подробнее.
Континентальный шельф: наглость — второе счастье?
В декабре 2023 года США в одностороннем явочном порядке — без обращения в Комиссию по границам континентального шельфа (КГКШ) — установили по своему усмотрению внешние границы своего континентального шельфа в различных районах Мирового океана (Арктика, Берингово море, Мексиканский залив, Марианские острова, Атлантика и Тихий океан).
Конвенция 1982 года наделила все имеющие выход к морю государства континентальным шельфом в пределах 200 миль от исходных линий. Помимо этого Конвенция предоставила возможность установить ВГКШ, если будут представлены убедительные геологические доказательства единства его природы с материком до определенных пространственных лимитов (350 морских миль от исходных линий либо 100 морских миль от изобаты — линии, соединяющей глубины, — в 2500 метров). Государства, обладающие протяженным континентальным шельфом, могут воспользоваться этими привилегиями, представленными Конвенцией 1982 года через специальный орган, ею созданный: Комиссию по границам континентального шельфа.