Дом Лансере
В прихотливых поворотах семейной судьбы, сделавшей за 300 с лишним лет несколько замысловатых зигзагов, неизменной остается только сама фамилия. Хочется произносить ее по слогам. Лан-се-ре.
Мы идем в гости к хранителю не только художественных образов, созданных знаменитыми предками, но и вполне осязаемых семейных традиций. На них и зиждется этот замечательный московский дом. Евгений Евгеньевич и Алла, две их дочери, семь кошек и пара собак составляют сейчас гений этого места. Но обо всем по порядку.
Русские «Илиада» и «Одиссея» семейства начинаются в 1812 году. Согласно семейному преданию, майор французской армии Поль Лансере был ранен еще до Бородино и попал в русский плен. По другой версии — был брошен при отступлении. По законам жанра у француза должна была случиться любовь. Так и произошло, и Ольга Карловна, будущая супруга первого российского Лансере, была баронессой. Баронессой фон Таубе.
Знаменитый художественный клан начинается с прадеда нашего героя — Евгения Александровича. И дальше все мужчины в этой семье будут носить имя Евгений, и каждого Господь наделит художественными талантами.
Евгений Александрович был личностью уникальной. С него начинается не только художественная линия, увлечение Кавказом, но и удачная женитьба. Он посватался к дочери Николая Бенуа, главного архитектора Петергофа. Родоначальником не менее знаменитого художественного русского клана был француз-кондитер Бенуа, который прибыл в Россию еще до 1812 года. Родились Евгений, Николай, Софья, Екатерина, Мария и Зинаида, и к ним мы еще вернемся.
А пока обратимся к прапрабабушке. В истории про семью и корни все должно начинаться с бабушки, но мы имеем дело с семьей необыкновенной.
Так вот. Прапрабабушка Лансере-Бенуа досталась выдающаяся — Камилла Альбертовна Кавос. Она происходила из старинной венецианской семьи, где были и музыканты, и математики, и архитекторы. Альберт Катеринович Кавос строит Мариинский театр и наш московский почтамт, заново отстраивает здание Большого. Поэтому совершенно неудивительно, что один из его прапраправнуков живет неподалеку и хранит семейные документы в том самом сундуке из венецианского палаццо, откуда и начинается история семьи. И, проходя по коридору, отражается в зеркале из того же дома.
Евгений Александрович, прадед Евгения Евгениьевича, — знаменитый скульптор и мастер не только великолепной кабинетной скульптуры. Он хотел поступать в Петербургскую академию художеств. Но его не приняли, сказав, что такой талант можно только испортить. К нему мы и отправляемся в гости. А точнее, к семье его правнука.
Тем временем мы почти пришли. Огромный дом, построенный Валентином Евгеньевичем Дубовским, уже московский топоним. Дом Лансере знает любой навигатор. Если вдруг забыл адрес, то уж фамилию забыть сложно. Но если и это случилось, то на доме есть мемориальная доска: «В этом доме жил и работал выдающийся советский художник, академик Евгений Евгеньевич Лансере».
Дом в пять этажей был построен торговой компанией «Феттер и Гинкель» как доходный в 1915-м. В тот год уже никто ничего не планировал и только надеялся, что грозовая туча пройдет стороной. Но не прошла. Высоченные потолки и огромные квартиры здесь появились после революции.
Помните, что в семье шестеро детей. И мы обратимся опять к Николаю Евгеньевичу, Евгению Евгеньевичу и Зинаиде Евгеньевне. Судьба их сложилась типично для русского дворянства и интеллигенции.
Зинаида Евгеньевна, ставшая Серебряковой, уезжает в Париж, взяв с собой двоих из четверых детей. Когда она уехала, ненадолго, как это и бывает, границы закрыли. Так и остались двое детей во Франции, а двое — в Советском Союзе. Удивительно, что в Париже Зинаида Серебрякова признания не получила. А известность к ней пришла, когда одна из дочерей, оставшихся в СССР, Татьяна Борисовна, устроила выставку работ матери.