Нефтяная кубышка: за и против
Нужен ли России стратегический запас нефти? Энтузиасты считают его полезной страховкой от снижения добычи в периоды плохой экспортной конъюнктуры. Скептики предлагают альтернативу — более тонкие инструменты поддержания добычи в кризисы
«Недропользователь, построивший первое в России подземное хранилище нефти в Красноярском крае, готов к его опытной эксплуатации», — заявила «Интерфаксу» начальник управления геологии нефти и газа, подземных вод и сооружений Роснедр Нина Ерофеева в кулуарах конференции «Актуальные вопросы недропользования: экспертиза запасов и нормативно-правовая база». Краткое сообщение, появившееся в ленте информагентства 14 мая, породило множество рассуждений, о каком именно недропользователе идет речь, и в очередной раз реанимировало старую дискуссию о том, нужен ли России стратегический государственный запас нефти.
«Монокль» решил подключиться к обсуждению.
Инфраструктура «Восток Ойла»
Что касается автора построенного подземного хранилища нефти (ПХН), все наблюдатели были единодушны. Речь идет о проекте «Восток Ойл», который с 2020 года разрабатывает компания «Роснефть». Проект затрагивает месторождения Ванкорского кластера, Пайяхской и Восточно-Таймырской групп, а также Западно-Иркинский участок на севере Красноярского края. Предусматривается строительство магистральной трубопроводной инфраструктуры и нефтеналивного порта в бухте Север на Таймыре с перспективным объемом перевалки 100 млн тонн нефти в год.
Центральная комиссия Роснедр в 2023 году одобрила проект ПХН именно «Роснефти», а ее «дочки» получили лицензии на геологическое изучение и оценку пригодности трех участков недр на Таймыре для строительства и эксплуатации подземных сооружений.
«На наш взгляд, данное хранилище предназначено исключительно для нужд “Восток Ойла”. В суровых условиях Арктики трудно гарантировать круглогодичный вывоз нефти, особенно в начале работы проекта. При этом консервация месторождения на время проблем с вывозом была бы более дорогим и неэффективным решением, в связи с чем и появилась потребность в нефтехранилище, — считает Сергей Кауфман, аналитик ФГ “Финам”. — Выбор подземного варианта связан с погодными условиями: когда температура опускается до минус 50 градусов, обеспечить функционирование наземных сооружений технически сложнее».
Сама госкорпорация никак не прокомментировала ввод в строй ПХН. «Осторожность “Роснефти” с информационной подсветкой строительства подземного хранилища на Таймыре может быть связана с несколькими факторами, — рассуждает управляющий партнер Kasatkin Consulting Дмитрий Касаткин. — Во-первых, политическая чувствительность: любые работы в Арктике вызывают повышенное внимание как внутри страны, так и за ее пределами, особенно на фоне санкционного давления. Во-вторых, коммерческая тайна: “Восток Ойл” — крупнейший российский нефтяной проект за последние годы, и раскрытие деталей инфраструктуры может повлиять на переговорные позиции компании с потенциальными партнерами и подрядчиками. В-третьих, внутренние корпоративные риски: возможные задержки, перерасходы бюджета, технологические сбои, о которых лучше не говорить заранее».
Итак, речь идет о корпоративном техническом резерве нефти, который, подобно любому складскому резерву, является необходимым элементом управления логистикой при транспортировке и переработке углеводородов. Группы надземных хранилищ нефти и нефтепродуктов в виде цилиндрических закрытых резервуаров — их еще называют резервуарами Шухова по фамилии их первого конструктора, российского инженера Владимира Шухова — привычный элемент пейзажа любого нефтяного порта, НПЗ или нефтебазы.
Однако энергетический кризис 1973 года поставил крупнейшие страны — импортеры нефти перед необходимостью создания резервов другого рода — не коммерческих, а стратегических, связанных с обеспечением национальной безопасности в случае критических сбоев в работе рыночных механизмов обеспечения важнейшим сырьем.
Рассмотрим вкратце этот опыт.
Каверны с нефтью вместо соли
История крупнейшего в мире американского стратегического нефтяного резерва Strategic Petroleum Reserve (SPR) началась в разгар глобального энергетического кризиса. В октябре 1973 года, после начала Войны Судного дня, страны ОПЕК, Сирия и Египет ввели эмбарго на поставки углеводородов западным государствам, поддержавшим Израиль. Цены на нефть в США взлетели вчетверо, в стране возник дефицит топлива, а очереди за бензином подчеркнули зависимость американской экономики от международного импорта нефтепродуктов. В декабре 1975 года Конгресс США принял Закон об энергетической политике и сохранении энергетических ресурсов, санкционировав создание SPR. Решение администрации Джеральда Форда давало возможность справляться с потенциальными перебоями в поставках нефти, предотвращать спекуляции на рынке и снизить зависимость от экспортеров. Как создание, так и поддержание SRP — содержание инфраструктуры и пополнение резервов — финансируется за счет федерального бюджета; управление возложено на министерство энергетики США. Однако решение об использовании запасов принимает президент, согласовывая его с министром энергетики.
Четыре комплекса хранилищ — Bryan Mound, Big Hill, West Hackberry и Bayou Choctaw, расположенные в глубоких соляных куполах на побережье Мексиканского залива в Техасе и Луизиане, — содержат различные сорта сырой нефти. Система состоит из 60 соляных пещер диаметром более 60 метров и глубиной более 770 метров. Хранилища SPR общей вместимостью 713,5 млн баррелей соединены трубопроводами с 30 нефтеперерабатывающими заводами и четырьмя морскими терминалами. По состоянию на май 2025 года запас нефти в них составляет около 400 млн баррелей.