Во имя отца и сына
Сериал “Лихие” (Окко) заставил нас по-новому взглянуть на тему отцов и детей и задаться вопросами: что сделала эпоха 90-х с нашими родителями? Как это сказалось на нас? Способны ли мы исполнить роли пап иначе, чем это делали они?
Так как тема отцов и детей стара как мир, начнем издалека — практически с момента сотворения. В Ветхом Завете сказано: “Чти отца своего и матерь свою, да благо тебе будет, и долголетен будешь ты на земле”. Пятая заповедь — одна из ключевых в культуре христианства, и ее неисполнение каралось смерть ю, ведь именно так религия определяла место родителей и ставила представителя мужского пола в этой иерархии на первое место.
Во главе семей у наших предков традиционно стоял мужчина-отец, и за ним всегда оставалось окончательное решение. Неважно, сколько тебе лет, совершить любое дело без его благословения — недопустимо и немыслимо. Ни жениться, ни покинуть дом, ни устроиться на работу, ни даже начать трапезу. Дети получали от отца фамилии, от него же считался род, отец был для семьи и кормильцем, и добытчиком, и духовным наставником одновременно. На протяжении многих веков мы жили в этой системе, и именно она сформировала определенный образ главы семейства: человека строгого, сдержанного, немного отстраненного, имеющего право и возможность царствовать над домочадцами, принимать решения и репрессивные меры.
Как выглядело общение такого папы с детьми, можно судить по воспоминаниям Антона Чехова: “Я помню, отец начал учить меня, или, попросту говоря, бить, когда мне не было еще и пяти лет. Он сек меня розгами, драл за уши, бил по голове, и я, просыпаясь каждое утро, думал прежде всего, будут ли сегодня драть меня?..”
Естественно, травмы от такого воспитания оставались не только на том месте, которого касались розгами. “Я никогда не мог простить отцу, что он меня сек”, — скажет уже повзрослевший Чехов, а в записной книжке запишет: “Жуйте как следует”, — говорил отец. И жевали хорошо, и гуляли по два часа в сутки, и умывались холодной водой, и всё же вышли несчастные, бездарные люди”. У патриархата много минусов, и несчастное детство — лишь один из них. Впрочем, реальность вносила в мужское доминирование в семье свои коррективы. Во время крепостного права одни мужчины были постоянно заняты в хозяйстве у помещика, другие служили в армии, куда в царской России забирали на 25 лет. Выходило, что во многих семьях отец становился скорее символом, вместо того чтобы реально выполнять функции главы. Власть переходила к женщине, которая в итоге несла двойную нагрузку: была и хранительницей очага, и ответственной за все решения.