Все ускоряющийся прогресс диктует новые нормы морали

MaximИстория

Скрижали новых скреп

Времена меняются так быстро, что заметным становится не только технический прогресс цивилизации, но и нравственный. Пора провести ревизию морали, этики и прочих скреп в соответствии с реалиями XXI века.

Текст Матвей Вологжанин

Первым это вслух заметил еще Блаженный Августин. Перечитывал он в своем V веке Библию, дошел до того места, где святой праотец Лот по пьяной лавочке с дочками совокупляется, и задал логичный вопрос: какого черта? Дело в том, что в развратном Риме, где жил тогда Августин, инцест считался прямо фу-фу-фу и большой гадостью. Да и пьянство, хоть оно и цвело пышным цветом, благонамеренными гражданами не поощрялось. И вообще, кого в этой Библии ни возьми – сплошные убийцы, лжецы и мошенники.

«Как же так? – вопрошал в своей «Исповеди» Августин. – Почему это праотцы вели себя как прасвиньи, а мы теперь их чтим?» И их поведение гнева Божьего не вызывало, хотя гнева этого там было вообще в избытке: божество не скупилось на язвы, жаб, молнии с небес и прочие выражения неудовольствия.

И тогда Блаженный Августин первым в истории сделал вывод, который казался совершенно революционным как в V веке нашей эры, так во многом и в двадцать первом: мораль зависит от эпохи. То есть нет никаких непреложных законов бытия, общечеловеческих ценностей, азов добра и ижиц зла. А есть требования времени и наилучшее этим требованиям соответствие*.

Интереснее всего смотреть моменты разломов. Те периоды, когда под воздействием внешних обстоятельств начинают ломаться и деформироваться непреложные, казалось бы, правила. Когда поколения оказываются разорванными этими новыми границами и когда мы пытаемся утрясти в своей отдельно взятой голове старую мораль, в которой выросли, и новенькую, с иголочки, мораль, которая победно распаковывает чемоданы и запихивает ногой под шкаф мусор прежних хозяев.

В одном из таких моментов мы и живем. Именно сейчас происходит очередной резкий переход от общинного, кланового, эпического сознания к сознанию общества индивидуалистического и атомизированного. Сама-то история этого перехода насчитывает уже более пяти веков, но именно сейчас меняется особенно обширный пласт представлений.

– Передаем скальпы за проезд!

* Примечание Phacochoerus'a Фунтика:
«Августин-то, конечно, полагал, что смена нравственных эпох – это исключительно затея Творца, которую мы постичь не можем. Никакой технический прогресс и законы развития Августин не учитывал, да и не подозревал об их наличии».

Мобильность населения

Идеал прошлого

Уже Диккенс в «Дэвиде Копперфильде» смеялся над старушкой, которая больше всего гордилась тем, что за девяносто лет жизни ни разу не отъезжала дальше чем за десять миль от того селения, где родилась, и любимыми словами которой были «Не будем колесить!». А между тем эта старушка воплощала в себе древнейший принцип благонравия – прикрепленность к своей земле. Сейчас мы удивляемся, читая уничижительные высказывания древних греков о чужестранцах и бродягах или находя в «Утопии» Томаса Мора строчки о том, что любой, кто попытается покинуть свой город без крайней нужды и без разрешения начальства, будет объявлен преступником. Но дело в том, что во времена, когда не было паспортов с фотографиями, дактилоскопии, телеграфов и Интернета, любой странник был потенциальной угрозой, неконтролируемой, неучтенной и неупорядоченной единицей. Странник не был привязан к своей семье, недвижимости, к своей репутации, он мог называться любым именем и брать себе любой титул, он мог лгать, красть и мошенничать практически безнаказанно. Подати? Мобилизация? Законы? Как можно подчинить всему этому пришлеца, который в любой момент соберет свой узелок и растворится в тумане на горизонте? Общество не могло контролировать бродяг и поэтому опасалось их и часто уничтожало – с каменного века до расцвета индустриализации.

Идеал настоящего

В массе своей мы все – потомки людей, избегавших странствий по мере возможности. Поэтому даже среди наших современников так много тех, кому мучительно тяжело даются смены не то что стран, а даже городов и районов в родном городе. Впервые явление ностальгии в XVII веке описал швейцарский врач Иоганн Хофер, который пытался лечить военных и студентов, буквально умиравших от тоски по родным местам. «Иммигрантский психоз», как долго называли ностальгию психиатры, стал серьезной проблемой для общества: все эти повесившиеся деревенские няньки, свихнувшиеся фабричные рабочие, стрелявшиеся солдаты, безумные русские эмигранты в тяжелейшей депрессии... Излишняя любовь к дому стала нежелательным явлением. Сегодня мобильность – это великолепное, поощряемое качество. Сегодня нужны такие работники, которые за неделю заселят какую-нибудь силиконовую долину в пустыне и в случае надобности так же оперативно ее покинут. Сегодня куда разумнее держать одного менеджера, который завтракает в Майами, а ужинает в Куала-Лумпуре, чем дюжину постоянных представительств. Туристический бизнес, реклама, масс-культура – все из кожи вон лезут, чтобы внушить современному человеку мысль о том, что путешествия – это прекрасно, а сидеть на одном месте, вцепившись зубом в родную березку, – это скудоумие и пораженчество. «Ты уже три года никуда не ездил, только на дачу?! Да что с тобой вообще?!»

Многодетность

Идеал прошлого

Неверно думать, что многодетность всегда была поощряемым явлением. Тут, скорее, имели место некоторые качели. При недостатке ресурсов, в перенаселенных регионах, в стратах, нацеленных на неделимость капитала и земель, к многодетности относились сложно – институт инфантицида, то есть детоубийства, недаром начитывает сотни тысяч лет. И все же большинство современных идеологий складывалось в условиях экспансии, расширения племени или народа, когда многодетность объявлялась несомненным благом: «И потомство твое будет бессчетно, как песок в пустыне». Образ патриарха или матроны в окружении множества чад был архетипом счастья; бездетность или малодетность считались признаком немилости в глазах высших сил.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Комсомольский Комсомолец Комсомольский Комсомолец

Уголок желтой прессы

Maxim
Матильда против Матильды Матильда против Матильды

В середине XII века в Англии началась длительная гражданская война

Дилетант
Опять одна реклама! Опять одна реклама!

Реклама была такой интересной, что ей посвящали це­лые статьи в журналах

Maxim
В кейптаунском порту В кейптаунском порту

Кейптаун стал центром современного африканского искусства

Vogue
Идея! Идея!

Режь как шеф-повар, добыча светящегося порошка, редкий брак

Maxim
Знаки судьбы? Знаки судьбы?

Откуда берутся приметы и суеверия и почему мы до сих пор в них верим?

Лиза
7 особенных фильмов и сериалов красавицы Виктории Толстогановой 7 особенных фильмов и сериалов красавицы Виктории Толстогановой

Роковая женщина, добрая внутри!

Maxim
Выходи из комнаты Выходи из комнаты

Соверши гриль-вечеринку

Playboy
Данила Козловский Данила Козловский

Писатель Цыпкин задает режиссеру Козловскому наводящие вопросы

Maxim
Андрей Лукашевич Андрей Лукашевич

Управляющий директор Delivery Club Андрей Лукашевич

GQ
Ураганная энергия Ураганная энергия

Как направить в мирное русло энергию ураганов

Популярная механика
Sexting Sexting

Почему мне хватает секса по sms

Cosmopolitan
Остров — чистый изумруд Остров — чистый изумруд

Рецепт – это тоже путешествие

Psychologies
Jeep Wrangler Jeep Wrangler

Только для особых ценителей и профессионалов

АвтоМир
Главная сцена Главная сцена

34-летняя певица Зара считает, что самое важное в женщине – ее энергетика

Cosmopolitan
Нагорная проповедь на YouTube Нагорная проповедь на YouTube

Питер Брэдшоу рассказывает, как конференции TED превратились в культ

Esquire
Не вся овсянка одинаково полезна! Не вся овсянка одинаково полезна!

Какую кашу выбрать

Домашний Очаг
Крепкая любовь Крепкая любовь

Все о кофе

Добрые советы
«Страсть должна не сжигать, а питать» «Страсть должна не сжигать, а питать»

Ежедневные перегрузки и ждущие решения проблемы делают для нас соблазнительной формулу «будь проще». Но психоаналитик Андрей Россохин предостерегает против крайностей.

Psychologies
Папа может Папа может

В декабре Джуду Лоу исполняется 45

Лиза
Расслабить тело — успокоить душу Расслабить тело — успокоить душу

Любители бани отлично знают: стоит сходить как следует прогреться, и все волнения как рукой снимает — на некоторое время. Ведь расслабление тела напрямую связано с «расслаблением» стрессовых состояний и негативных эмоций. Какие еще есть способы «расслабить» переживания?

Psychologies
Какой видят Россию рабочие из Северной Кореи Какой видят Россию рабочие из Северной Кореи

«Больше всего в России его поразили асфальтированные дороги и электроснабжение»

Esquire
Есть чтобы спать Есть чтобы спать

Что есть для здорового сна

Yoga Journal
7 шагов, чтобы есть меньше сладкого 7 шагов, чтобы есть меньше сладкого

Казалось бы, нет ничего страшного в одном пирожном или паре конфет. Однако даже умеренное потребление сахара каждый день чревато лишним весом, диабетом, высоким холестерином, сердечно-сосудистыми заболеваниями и кариесом. Вот почему количество сахара желательно свести к минимуму. Но как сделать это максимально безболезненно для себя?

Psychologies
Равняйсь! Равняйсь!

Неправильный прикус и неровные зубы — проблемы не только эстетические

Добрые советы
Йога как танец Йога как танец

Мы занимаемся йогой так, как будто танцуем под любимую музыку

Yoga Journal
5 продуктов, опасных для красоты 5 продуктов, опасных для красоты

Мы то, что мы едим. Это непреложная истина. И вроде бы все уже знают, что вредно, а что полезно, но все равно включают в рацион продукты, употребление которых негативно сказывается на внешности.

Psychologies
15 мыслей Гильермо дель Торо 15 мыслей Гильермо дель Торо

Режиссер рассказал GQ о пользе мастурбации и о том, как подружиться с монстрами

GQ
Ворота в Поднебесную Ворота в Поднебесную

В чем секрет успеха и популярности группы компаний Alibaba?

CHIP
Стоит и стоять будет Стоит и стоять будет

Об очереди на «Щелкунчика» как природном феномене

GQ
Открыть в приложении