Коллекция. Караван историйРепортаж
Вдова Вадима Спиридонова: «Думаю, он опередил свое время. Сейчас бы нашел применение своим задумкам»
В этом году исполнилось бы 80 лет выдающемуся русскому актеру Вадиму Спиридонову. Он прожил большую творческую жизнь и очень короткую человеческую — только 45 лет. Наш журнал дружит с уникальным человеком — Валентиной Сергеевной Спиридоновой. Вот уже 35 лет она живет одна и хранит память о своем муже. В 70—80-е годы Вадима Спиридонова знала вся советская кинотусовка, все любили, все приглашали сниматься. Фильмы «Юность Петра», «Вечный зов», «Демидовы», «Батальоны просят огня», «Любовь земная» помнят и пересматривают. Мы поговорили со вдовой актера о том, каким он был в жизни.
— Валентина Сергеевна, хотелось бы создать живую картину... Чем Вадим Семенович увлекался, как жил, чем он дышал... Уникально то, что вы знали его еще подростком. Каким он был?
— Он очень выделялся среди сверстников своей, я бы сказала, неуемной энергией. А тяга к театру у него была с детства. Мама Вадима рассказывала, как он во дворе, в Колодезном переулке, устраивал представления вместе с другими детьми. И Вадим всем этим делом руководил, он был как вожак среди своих сверстников. А уже став старше, в 14—15 лет, стал участвовать в самодеятельности. Семья переехала на Лефортовский Вал. Там неподалеку был Дом культуры «Чайка» при заводе «Салют». В этом учреждении были очень хорошие педагоги, театральным кружком руководил Василий Васильевич Ткачук, который давал Вадиму разные героические роли. Посещал он и кружок театральных миниатюр, где ставили очень интересные номера. Вадим с юности был очень музыкален. Ему очень нравился джаз, нравился Элвис Пресли, он одним из первых научился танцевать рок-н-ролл. Когда нам было уже лет по 17—18, ходили на танцевальные вечера, нас там окружали и просили, чтобы мы с Вадиком станцевали. Он крутил-вертел меня, я с ним превращалась в совершенно другую девочку, нежели была дома. Дома я была послушная, дисциплинированная, а с ним такая разбитная девчонка... И так мы танцевали, пока к нам не подходил комсомольский патруль и не выводил нас, — бывало и такое.
— Как в те годы, в самом начале шестидесятых, мог ухаживать молодой человек? Как отдыхала молодежь?
— Денег не было. Но для того, чтобы подарить цветы... Конечно, это некрасиво, но Вадим мог потихоньку на какой-то клумбе нарвать их, и это для него было нормально. Мы много общались с его друзьями. Они у него были абсолютно разные. Например, Женя Волков, папа у него работал проректором института. Мы приходили к нему в большую квартиру, там стояло пианино, была красивая посуда. И мы устраивали, как бы сейчас сказали, вечеринки, на самом деле с очень скромным угощением. А когда уже учились в институте, Вадик очень сдружился с Валерой Лонским. Впоследствии он стал режиссером, снял фильм «Приезжая» и другие... Валера учился на режиссерском факультете, а Вадик у Герасимова — на актера. Валера очень любил Вадика снимать в своих учебных фильмах. Мы жили в Чертаново, а они с женой Надей — в Кузьминках. Мы часто встречались. Денег ни у них, ни у нас не было, мы покупали десятка два котлет по 20 копеек, какую-то картошку приносили, а уж если у кого-то капуста была, то это просто пир... И покупали такие большие плетеные бутылки болгарского сухого вина, «Гамза» называлось. Сидели до четырех часов утра, что-то обсуждали, спорили, читали стихи... Нам нравился Есенин, мы знали и Бродского, Вадик очень много стихов знал, и среди них — как бы таких забытых поэтов. И даже когда случались какие-то неприятности, он всегда вспоминал слова Мандельштама: «Ну что, времена, ребят, не выбирают, в них живут и умирают». Это у нас была как присказка.
А потом добирались домой, денег на такси не было. Помню, однажды — время было уже, наверное, три-четыре утра — проезжала уборочная машина с этой метелкой. Попросили подвезти нас. Водитель сказал: «Ребята, вы такие молодые, веселые, лучше мне что-нибудь расскажите». Вадик говорит: «А давай мы тебе стихи почитаем». И вот мы этот час, пока машина медленно ехала, его развлекали. Вначале договорились доехать за какие-то копейки, а когда приехали, водитель сказал: «Денег не нужно. Я побывал на таком концерте!» Мы говорим: «Ну ладно, в следующий раз мы тебя будем вызывать». Посмеялись. Были такие моменты, которые сейчас вспоминаешь с особенным теплом.
— А с кем еще из актеров дружил Вадим Семенович?
— Близкой дружбы между актерами не может быть, потому что они то там снимаются, то тут. Расходятся, группы меняются. Ну перезваниваются, где-то чисто случайно встречаются. Но мы познакомились и подружились с Леонидом Филатовым, у нас сложилась ненавязчивая дружба. И когда Вадик умер, Леня Филатов начал тогда уже делать цикл «Чтобы помнили». Снял и о Спиридонове. Потом говорил: «Это актер такого масштаба, что я хотел снять о нем две серии, но мне сказали: нет, не тот формат». Тем не менее я очень благодарна была Филатову, что он подготовил эту передачу.
— Валентина Сергеевна, знаю такой факт из жизни Вадима Семеновича, что он еще до актерского факультета получил профессию слесаря. Потому что учился в школе рабочей молодежи, где все были обязаны где-то работать. Скажите, а он умел что-то делать руками, что-то это ему дало?
— Нет, таких навыков у него не было. Почему профессия слесаря? Его папа работал ведущим инженером на заводе «Салют». Мама — главным бухгалтером в НИИ стекловолокна. Куда можно молодого человека пристроить? Отец сказал: «Я его устрою на завод, в сборочный цех, к своим друзьям, пусть этого оболтуса немножко обучат». Ну а как Вадим работал? Он придет, расскажет рабочим интересные истории, покажет миниатюрки — вот и вся учеба... Так что хозяйничать Вадим не умел. Если вбивал гвоздь, то половины стены не было. Все делала я. Даже карнизы могла сама повесить, обои клеила — это все я умела.
— Ну не может человек уметь все. Зато я не ошибусь, наверное, если скажу, что он был очень спортивным.
— Да. Начал ходить на бокс, хотя отец ему запретил, сказал: «Тебе там все мозги выбьют». Но Вадим занимался все равно. А еще мастерски овладел искусством верховой езды. Он дружил с каскадером-конником Виктором Григорьевым. Прекрасно скакал на лошади, хорошо водил машину, можно сказать, почти как профессиональный гонщик.
— Машины тогда были какие, «жигули»?
— «Жигули», да, первая — пятая, потом была уже шестая. Как он любил свой автомобиль! Вот если бы его спросили, кого любит больше всего, он бы, наверное, сказал «машину». Относился как к очень близкому, родному человеку. А самые первые «жигули» появились от мамы. Он была известным в своем районе врачом, ее поликлиника — при заводе «Серп и молот», и ей выделили машину. Вадим был самоучкой, права ему помогли сделать. А меня заставил пойти на курсы вождения. Я добросовестно сдала на права, причем с первого раза, хотя мои приятельницы по пять раз ходили. Говорю: «Все, Вадик, я получила права, пусть у меня будут одни ключи». А он отвечает: «Размечталась!» — «А зачем же я тогда училась?» — «А это на всякий пожарный случай, мало ли что. Будешь со мной ездить и учить меня правилам движения». И я с ним ездила. Ну, какие-то простые правила он знал, так как с 14 лет умел водить машину. А те правила, что посложнее, я ему объясняла.