Кого слушают в Дагестане: почему республика снова пошла по пути радикализации
В отличие от 1990-2000-х, когда насилие в Дагестане во многом подпитывалось хаосом постсоветской трансформации, сейчас ситуация в республике отнюдь не безнадежна, считает эксперт по Северному Кавказу Ирина Стародубровская. Однако важно, чтобы государство не решало все проблемы исключительно силовым образом, а вело бы диалог с разными местными группами, особенно с молодежью, причем не только с удобными ее представителями.
Еще в середине 2010-х на вопрос о Дагестане сложно было услышать что-либо кроме «радикалы, террор, боевики, опасность». За последние годы все волшебным образом переменилось. Вооруженное сопротивление было ликвидировано, исламистский протест подавлен. Республика стала центром туризма, ассоциируясь с солнцем и морем, снежными вершинами и богатейшей историей. Однако, похоже, волшебная палочка — не самый надежный способ регулирования социальных процессов. То, что в Дагестане не все в порядке, стало ясно еще в октябре 2023 года, когда агрессивная толпа из более чем тысячи человек фактически захватила и разгромила махачкалинский аэропорт, разыскивая там мифических беженцев из Израиля, слухи о прибытии которых упорно циркулировали начиная с октябрьского обострения палестино-израильского конфликта. Пострадали люди, был нанесен ущерб имуществу. Еще более страшные события произошли совсем недавно, 23 июня, когда террористы сожгли церкви и синагоги в Махачкале и Дербенте, напали на пост ДПС. Известно о более чем 20 погибших и 46 раненых, среди убитых — настоятель дербентского православного храма.
Ситуация выглядит достаточно тревожной. И обсуждение «дикарей», ищущих евреев в турбинах самолета, или истерика по поводу превращения Дагестана в центр религиозной нетерпимости вряд ли помогут разобраться в том, что на самом деле происходит в республике. Попробуем последовательно рассмотреть ключевые вопросы касательно произошедшего и сделать хотя бы предварительные выводы.