Полина Лазарева: «Не теряю надежды, что рано или поздно мне встретится хороший человек, с которым буду счастлива»
Все детство меня пугали, как ужасна актерская профессия! Какие режиссеры сволочи, как они уничтожают. Поэтому заветной мечты стать артисткой не было.
— Полина, когда я звонила, чтобы договориться об интервью, выяснилось, что вы в Африке...
— Была там по работе. Это, конечно, круто звучит, сама себе завидую. Просто совершенно неожиданно предложили вести на телеканале «Россия» программу «По секрету всему свету». Сначала съездила в Ростовскую область, там сняли сюжет о казаках, потом отправилась в Занзибар.
В программе рассказывают о путешествиях не только по миру, но и по нашей стране, у нас ведь тоже есть что посмотреть. Ответственно заявляю, поскольку благодаря театру часто ездила на гастроли, в том числе в самые удаленные уголки России. Правда оказалось, что эта работа мечты приносит не только удовольствие, но и сильно изматывает физически. К примеру до Африки я добиралась почти сутки с тремя пересадками.
Занзибар оправдал ожидания: там потрясающая природа, аквамаринового цвета море, мягкий климат. Люди живут совсем небогато, но все улыбаются, хотя сложностей, думаю, у них хватает. Формат программы предполагает визит к местным жителям. Семья, в которой я побывала, угощала жареной муреной. Я никогда ничего подобного в жизни не пробовала.
— Ну и как на вкус?
— О вкусе особо не задумывалась, поскольку буквально заставила себя проглотить крошечный кусочек. Видела, как эту мурену готовили — на углях, прямо на песке, который буквально облепил рыбу, а я, к несчастью, человек брезгливый. Зато местные уплетали ее за милую душу: мурену подают к столу не каждый день, лишь по особому поводу, она считается деликатесом.
Яркие воспоминания оставила и поездка в Ростовскую область, где снимали программу о казачестве. Договорились о встрече где-то в степи, подъехали, ждем, и вдруг появляется кавалькада всадников в казачьей форме. Думала, что такая амуниция сегодня — лишь музейный экспонат. Оказалось нет, эти люди надевают ее каждый день. Живут по своим правилам, хранят традиции предков. Так что наша программа не только расширяет кругозор путешественников, но и дает повод задуматься о духовных ценностях.
— Многие ваши коллеги перенесли карантин крайне тяжело. Достаточно вспомнить, сколько супружеских пар распалось, после того как вынужденно оказались на несколько месяцев запертыми в четырех стенах.
— Мне было легко. Я ведь по натуре — домосед. Скорее даже законченная лентяйка, люблю полежать и пожевать. Мы всей огромной семейкой пересиживали карантин на даче бабушки и дедушки в Абрамцево, причем когда ехали туда, не знали, сколько самоизоляция продлится, и взяли одежды дня на четыре. В итоге проходили в ней потом месяцы. На даче я расслабилась, прочитала какое-то дикое количество книжек. Последний раз столько читала, наверное, в детстве, когда лежала с сотрясением мозга.
В тех условиях предпочла сидеть дома, не рисковать, прежде всего здоровьем близких, почему-то за себя было не так страшно. Конечно, скучала по друзьям. Благо цивилизация дала возможность общаться по телефону, мессенджерам.
Когда карантин закончился, у меня одновременно запустились все остановленные проекты. Было сложно снова войти в рабочий ритм: расслабленный организм привык встать утром, позавтракать, потом опять прилечь. Месяца два пребывала в постоянном стрессе...
— Родившись в семье, где папа народный артист Александр Лазарев-младший, а дедушка и бабушка — звезды кино и сцены Светлана Немоляева и Александр Лазарев, имели ли вы шанс не продолжить актерскую династию?
— Мама до сих пор с улыбкой вспоминает смешной эпизод. Когда меня принесли из роддома, бабушка в перерывах между репетициями и вечерним спектаклем прибегала к нам, хватала меня на руки, носила по квартире, с умилением вглядывалась в младенческое личико и приговаривала: «Будешь артисткой!»
После такого напутствия как было не поступить в театральный институт? Хотя ни один здравомыслящий артист не пожелает своему ребенку пойти по той же стезе, понимая, что профессия эта прекрасная, но очень тяжелая. Ты же постоянно зависишь от субъективного мнения режиссера, продюсера. Успех актерской карьеры по большому счету — воля случая. Многие считают, что детям артистов все достается легче, у них связи. Ничего подобного! Знаю немало тех, кто отучился, а в профессии не состоялся. И это трагедия — для них самих, для родителей.
Выбор у меня, безусловно, был, но я предпочла плыть по течению. Попробовала поступить в театральный — и поступила. Ага, поучимся. Окончила... Ничего себе, вот это да! Оказалась в театре: ну ладно, немного поработаю, там видно будет. Но засосало. Я не сильно сопротивляюсь обстоятельствам, поворотам судьбы, если что-то не получается, могу расстроиться, но не бьюсь головой о стенку. Значит, время не пришло. Не спорю с судьбой.
— Но вам грех сетовать на судьбу. В театре все сложилось прекрасно, в кино снимаетесь...
— Кино пока не предлагает таких ролей, как театр. Хотя родные и друзья считают: еще немного и все начнется. Посмотрим. Я бы не возражала.
— В свое время Алексей Дмитриевич Попов успокаивал любимую актрису Нину Сазонову: «Твое время придет после пятидесяти, кино обратит на тебя внимание». И популярность пришла к Нине Афанасьевне действительно в этом возрасте. Желаю, чтобы вам не пришлось столько ждать.
— Я по этому поводу не волнуюсь, хотя ждать так долго не хотелось бы. Бабушкина карьера в кино, справедливости ради сказать, началась тоже где-то лет в сорок, когда она снялась в «Служебном романе». А потом покатилось.
— Какую роль дедушка и бабушка играли в жизни вашей семьи? Что про них вспоминается?
— Для меня в первую очередь это любимые, родные люди. Нет, я была в курсе, что они известные артисты, их узнают на улице и показывают по телевизору. Они очень плотно были заняты в театре, ездили на съемки, но это не мешало нам много общаться. Я и сейчас очень близка с бабушкой, мы живем в одном доме, работаем в одном театре, играем в одних спектаклях. Для меня семья вообще — самое важное в жизни. Не знаю, что бы я из себя представляла без своей семьи. Да ничего! Я и так особа нервная, а если бы не имела поддержки родных, каменной стены за спиной, не знаю, как жила бы в этом жестоком мире.
С бабушкой и дедом я не раз ездила на гастроли. Когда они оба играли спектакль, меня кому-то перепоручали. Часто проводила время с Евгенией Павловной Симоновой и ее очаровательными дочками, которые старше меня. Несколько раз оставляли с Натальей Георгиевной Гундаревой и Михаилом Ивановичем Филипповым. В общем, кто свободен, тот и приглядывал.
Может, это и неправильно, что маленькие дети допоздна не ложатся спать, тусуются со взрослыми в прокуренных помещениях, где выпивают, травят актерские байки и зачастую крепко выражаются. Но я вспоминаю те времена с благодарностью: какое же у меня было интересное детство! Кого я только не видела — и из папиного театра, и из бабушкиного и дедушкиного. Все это воспринималось как данность, как само собой разумеющееся. Ну Джигарханян, ну Гундарева, ну Доронина — и что? А сейчас понимаю: кто еще может такое вспомнить?
— «Трамвай «Желание» со Светланой Владимировной в главной роли я видела в Театре Маяковского раза четыре. Не меньшее количество раз смотрела «Человека из Ламанчи», где блистал Александр Сергеевич. Каким дед был человеком? Слышала, что крайне темпераментным.
— Это так, что думал, то и говорил, но удивительно, что на него никто не обижался. Дедушка был большим ребенком, и мне понятно, почему он так мощно играл своего Дон Кихота: сохранить до преклонных лет непосредственное восприятие жизни способен далеко не каждый. Притом что дед был типичным Козерогом, иногда становился закрытым, задумчивым, впадал в пессимизм. Казалось бы, чего хандрить, ведь судьба сложилась удачно? Сразу стал звездой, начал сниматься, в театре плотно занят, счастлив в браке. А дед постоянно вглядывался в себя.
Бабушка — абсолютная его противоположность: суперэнергичная, оптимистичная, движущая сила семьи. Наблюдать за ними было отдельным удовольствием. Они с дедом жили душа в душу, иногда, случалось, повздорят, но это так, актерские штучки. Папа еще помнит времена, когда его родители могли закатить скандал, орать друг на друга поставленными голосами, мериться темпераментами. Я этого уже не застала. Может, и бурлили какие-то подводные течения, не знаю... При мне царили тишь да гладь.
— Актерский мир настолько прозрачен, что если бы кто-то кому-то изменил, уже давно бы всплыло. Значит, всплывать просто нечему! Наблюдала ваших бабушку и дедушку на кинофестивалях, они так гармонично дополняли друг друга. Ну и потом, их окружала колоссальная любовь народа.
— Сама их обожаю, и мне понятно, почему их так любили. Заметила: чем крупнее личность, чем талантливее артист, тем он проще и начисто лишен снобизма. Бабушка и дедушка одинаково долго и с интересом могли беседовать и с известным режиссером, и с чиновником, и с буфетчицей, да просто с прохожим на улице. Меня это поражало. Признаюсь, я на такое неспособна. Если мне неинтересен человек, не стану тратить на него время. Понимаю, что это неправильно. Кто я сама-то такая? А уже нос ворочу.
— Когда я в свое время брала интервью у Светланы Владимировны, ваш папа путешествовал по Италии, за два часа он позвонил раз десять: «Как ты себя чувствуешь? Приняла таблетки? А продукты привезли? Я заказывал». Маму вашу я видела в документальных фильмах о семье. Очень обаятельная, мудрая женщина.
— И с потрясающим чувством юмора, надо добавить. Да, в нее невозможно не влюбиться. Если бы кто-то попытался разрушить семью моих родителей, это тоже всплыло бы. Но даже если что и всплывет, не поверю. Я очень похожа на отца, поэтому уверена в нем как в себе. Если бы сама в двадцать один год встретила хорошего человека, тоже стала бы добродетельной матерью и верной супругой. Моим родителям просто повезло, судьба их свела очень юными. Папа был еще сущим щенком, смотрю на их фотографии со свадьбы — абсолютные дети!