Мария Куликова: «Мы расписались в МФЦ. Я была в спортивном костюме»
«Мы вместе десять лет, и при этом наша свадьба — баловство, хулиганство и спонтанное решение. Никто, кроме сына, на роспись не ходил. У меня одна фотография, которую сделал Ваня. Она получилась грандиозной — над нами парит огромное красивое облако. Все прошло очень весело. Для нас роспись была техническим моментом, который превратился в романтический. Даже обручальных колец у нас с мужем не было».
— Маша, наша обложка выходит в августе, как раз накануне вашего дня рождения. Мне кажется, что родившиеся летом — особая каста беззаботных и радостных людей, у них должна быть ровная и максимально комфортная жизнь. Есть ли у вас такое самоощущение?
— Было в детстве. Тогда лето у всех ассоциировалось с чем-то ярким, светлым. Но у меня почти все друзья родились зимой, и не могу сказать, что я самый жизнерадостный человек в нашей компании. Да и ко дню рождения очень спокойно отношусь, иногда вообще не праздную. А иногда бывают фантастические истории. Например, в прошлом году я получила подарок: мы с друзьями и близкими полетели в Рим прямо на день рождения.
— Ой, Рим — это счастье!
— Да! Мы катались по пустому городу на скутерах «веспа» с самого раннего утра с прекрасным экскурсоводом. Ели пирожные, пили кофе, а потом и шампанское. Вечером сходили на концерт группы Imagine Dragons. Кайф заключался в том, что я ничего не планировала, ни о чем не думала, просто получила это в подарок.
— От кого?
— От мужа и лучшей подруги. Дело в том, что у мужа моей лучшей подруги день рождения тоже 4 августа, она продумывает сюрприз для него, а мой муж — для меня. И они все время в тандеме организовывают какую-то движуху на этот день. Выходит безумно удобно и весело.
Вообще, мне кажется, что сейчас я получаю тот праздник, который недополучила в детстве. Помню, как на каникулах в этот день было грустно, ведь все разъезжаются на дачи и в лагеря и не с кем праздновать.
— Ну да, конфеты в школе не раздашь.
— Конечно! А мне этого всегда хотелось. Очень обидно. И в какой-то момент мама среди зимы придумала мне некие именины. Мы пригласили ребят из класса к нам домой, угощали пирожными и разными сладостями. Это случилось единственный раз, но было забавно и круто. А так обычно я в свой день рождения торчала на даче и какие-то соседские девчонки приходили с цветочками с клумбы и с книжками из серии «Школьная библиотека», подписанными: «Маше в день рождения».
— Лучший подарок — это книга.
— Конечно, тогда это было именно так. А сейчас близкие стараются меня как-то удивить и устроить потрясающий праздник. Правда, иногда я в этот день работаю. Вот и в этом году проведу 4 августа на съемочной площадке — это абсолютно точно. Свои дни рождения я жертвовала для работы неоднократно, но 22 августа — день рождения Вани — у меня стоит в расписании как неприкосновенный. И даже если он со своим папой, утром я обязательно его поздравляю. Это мое условие — я сто процентов в Москве и всегда рядышком. Кстати, в этом году мы с Ваней обсуждали его планы, и он вдруг решил, что не хочет праздновать, хотя я ему предлагала просто сумасшедшие варианты. У него же действительно были очень яркие празднования, потому что имелись и финансовая возможность, и желание его порадовать. Но в этом году сын сказал: «Я просто хочу провести этот день как обыкновенный. Можно мне так?» Решил, что он интроверт. И я его не переубеждаю.
— Может быть, он себя понял?
— Может быть. А возможно, это просто такой период. И когда Ваня сказал:
— Пожалуйста, никаких праздников, — я ответила:
— Окей, мы можем этот день вообще провести вдвоем, например забраться в какую-нибудь башню «Федерация» в классный спа, поваляться там, заказать пиццу. То есть делать все, что ты захочешь, чтобы ты вообще никого не видел, и я отсвечивать не буду.
Он сказал, что подумает и что ему какой-то такой формат на двоих хочется в этом году.
— Почему на двоих, а не на троих, с папой?
— Ну, мы с папой в разводе, и было бы странновато ехать куда-то втроем. Это, наверное, для всех не очень комфортно. Но когда Ваня был маленьким, мы такое практиковали. Я помню, ему исполнилось пять лет, мы катались на катере все вместе, он этого очень хотел, сейчас уже в таком нет необходимости. У сына нет этой истерики: «Давайте соединим семью, которая когда-то, много лет назад, распалась!» В прошлом году Ваня с папой праздновал, они ездили в какой-то дом отдыха, в этом году со мной. У нас такое мягкое разделение, но в день рождения всегда поздравляют обязательно и мама, и папа. При этом мы не изображаем никакую совместную бурную деятельность.
— Встретиться в день рождения со своими родителями — это прекрасно.
— Да, и особенно ценным это кажется уже тогда, когда их нет. Пока были живы мои родители, я обязательно в свой день рождения к ним заезжала. И мне даже казалось, что это больше мамин праздник, чем мой. Очень хорошо помню: был мой день рождения, я и мои близкие друзья большой компанией, в которой были театральные коллеги и даже артист Андрюшка Чернышов, приехавший очень издалека, нагрянули толпой к маме на дачу. У нас было огромное количество вкусных блюд, мы шумно праздновали этот день и благодарили маму. Когда ее не стало, день рождения стал только моим днем. И я от него уже ничего не жду и, мне кажется, в связи с этим и получаю так много всего прекрасного... Мы с вами разговариваем, и постепенно всплывают какие-то моменты. Вот мы на кораблике с друзьями плыли, у меня красивые фотографии остались. А когда мне было семь, пирог яблочный пекли. Я не могу выделить ничего, для меня это некая ежегодная рутина, как и вся остальная жизнь. Так устроено мое восприятие. Наверное, самое яркое, что со мной произошло, — рождение Вани. Это действительно переворачивает абсолютно все с ног на голову. А остальное — дни рождения, путешествия — это часть жизни, которая течет куда-то вперед на достаточно большой скорости. Может быть, лет через тридцать я сяду у камина и мысленно переберу весь этот ворох событий и оценю: «О, это был лучший день рождения».
— Маша, но есть же не только дни рождения, но и дни или периоды перерождения. У нас с вами средний возраст, и за это время мы многое встречали, переживали, менялись внутренне. Были моменты, когда вы оказывались на дне, а потом отталкивались и становились другим человеком, с иным пониманием этой жизни и мира?
— Мне кажется, так происходит постоянно, как непрерывный процесс. И нет каких-то колышков, зарубок, когда ты думаешь: ага, в эту сторону жизнь пошла или в эту. Я каждый день по несколько раз падаю и взлетаю. Это какой-то очень серьезный внутренний процесс, который иногда мешает, а иногда, наоборот, вдохновляет. У меня постоянно качели, даже в том, что касается настроения.
— Скажите, а как взлететь, если упал? Потому что собой надо уметь как-то управлять. Ты летишь на дельтаплане, летишь, и нужно потоки воздуха улавливать. От чего у вас, например, может испортиться настроение?
— Простой пример. Я гиперответственный человек и понимаю, что сегодня у нас так называемая красивая съемка, то есть в кадре надо выглядеть хорошо, чтобы не подвести никого, чтобы был качественный материал. А я именно сегодня не чувствую в себе того задора и не уверена, что могу дать результат на пять с плюсом. И у меня с утра от этого портится настроение, я думаю: «Ну вот, сейчас уже возрастные изменения, лишний вес... А приедут люди, привезут костюмы, и не дай бог мне что-то не подойдет».
Я, например, сознательно посылаю размеры чуть больше, чем есть на самом деле, чтобы быть спокойнее. Боюсь всех разочаровать. Потом сажусь на грим и понимаю: «Ой, да здесь же все свои, мы уже не раз работали. Они не будут меня осуждать и постараются сделать все хорошо. Прикроют все мои недостатки!.. Так, а что у меня завтра? Завтра я улетаю в Батуми! Ура!» Цепляюсь за хорошее...
— Завтра вы улетаете?
— Да, представляете, несколько денечков оказались свободными, и у меня бешено начал работать мозг: «Куда, куда?» Чтобы три с половиной или четыре часа лететь, чтобы было одновременно и новое, и любимое. В Тбилиси я была, а в Турцию уже не хочется. И вот решение: Батуми, классно! И я тут же оформила билеты. Теперь, когда нервничаю, цепляюсь за это: «Батуми, классно!.. А что у меня после съемки? Встреча с друзьями на Петровке. Мы с ними не виделись давно, они были в Египте, мы на Мальдивах. Сейчас мы им все расскажем, всем поделимся, похохочем, прогуляемся, потом, может быть, пойдем на Петровке на стендап». Научилась цепляться вообще за все хорошее. Иногда помогают мысли даже о том, что будет в январе. Могу и это смаковать, переключать себя с нерадостных мыслей. Я с собой научилась договариваться: «Посмотри, сколько в твоей жизни происходит хорошего, ну это же круто!»
— А на ровном месте может испортиться настроение?
— Легко. И без повода совершенно. Иногда в шесть утра просыпаешься, и сразу ощущение: «Все плохо. В мире происходит бог знает что, это катастрофа. Зачем вообще все это нужно, если столько жестокости и ужасов?» Конечно, мы все рефлексирующие ребята, особенно артисты, у нас вообще расшатанные нервы.
— Как же удается так долго производить впечатление нормального человека с устойчивой психикой?
— Мне кажется, сейчас расшатанная психика у всех или почти у всех, даже не у артистов, а у работников офисов. И у современных людей очень много усилий уходит на то, чтобы производить впечатление нормального человека. Потому что можно сойти с ума от того, что вокруг кружится. Зато для артистов почва роскошная. Нам вообще значительно проще — есть выход этой нервной энергии, мы же в кадре можем кричать, плакать, истерить. Я, кстати, не так уж и давно поняла, что профессию можно использовать как психотерапию.
— А если в съемках перерыв?
— У меня знаете какой случай был недавно? Прозвучит это, возможно, дико, а может, как модный лайфхак. Поднакопилось у меня нехорошей нервной энергии: был, видимо, перерыв в съемках плюс рутина, конец учебного года и еще много чего. И я поняла, что у меня внутри столько всего, что либо разорвется сердце, либо наступит полное выгорание. Сейчас очень много этих умных слов, но по сути — это когда тебе просто плохо и не нравится то, что происходит в твоей жизни, в мире. В общем, знаете, накопился снежный ком. И вот я в этом «прекрасном» состоянии шла по центру Москвы, увидела отель «Метрополь» и вдруг вспомнила, что когда-то, когда была еще школьницей, приезжал в Москву Майкл Джексон и там останавливался. У нас не было билетов на концерт, но мы со школьной подружкой приехали к «Метрополю» и просто смотрели на это здание и представляли, что где-то внутри — Он. То есть для советских людей уж точно это было что-то недостижимое, какая-то фигура полуволшебная, полупридуманная. Он же еще такой персонаж, сам по себе сказочный абсолютно. То есть это не какая-то рок-звезда, а совершенное чудо, инопланетянин... Мне тогда очень хотелось хотя бы зайти в холл и посмотреть, но мы были настолько зажатыми, что сделать даже этот шаг не смогли... Прошло много лет, и я его осуществила. Даже больше! Я взяла и сняла себе номер в «Метрополе». Позвонила домой, сказала: «У меня все хорошо. Я ни на кого не обижена, просто очень хочу провести два дня одна». Это был такой странный опыт. Не было никакой ссоры, как это часто случается: «Все, я ушла!» Просто всех предупредила, сказала, что мне это очень нужно.