Екатерина Климова. Обыкновенное чудо
Года полтора я просидела с Лизой в декретном отпуске: никаких нянек, яслей, только помощь бабушек. И меня накрыла самая настоящая послеродовая депрессия. Я опустила руки, решила, что уже ничего нового со мной в этой профессии не произойдет.
-Театральный институт имени Щепкина... Мы с шестнадцатилетней дочерью Лизой пришли на дипломный спектакль по пьесе Островского «Доходное место», поставленный педагогом Павлом Викторовичем Курочкиным. Глядя на сегодняшних студентов, на их игру, я испытала ощущения невероятного восторга и одновременно дежавю. Хотелось каждому сказать: «Вы прекрасны. Удачи вам. Верьте в себя. Слушайте все, что говорят учителя. Больше никто в этой профессии и жизни вам ничего не даст. Все будут лишь требовать и брать от вас». То же самое сказала бы студентке Кате Климовой, сыгравшей в том же спектакле, на той же сцене, у того же педагога свою первую главную роль. Ведь это случилось, страшно подумать, двадцать лет назад! Какой же я тогда была наивной, неуверенной в себе, но полной надежд и влюбленной в профессию, которой жаждала посвятить всю себя.
Высшее театральное училище я оканчивала в 1999 году, когда сериалы и реклама только-только появлялись на горизонте и представление о них мы имели крайне смутное. Нам еще повезло — студенты из предыдущего набора вообще попали в период безвременья. Старшекурсники — помню, как выпускался курс Марата Башарова и Егора Дронова, — выходили в кинематографический вакуум. Про работу за рубежом мы даже не думали, а в своей стране кино просто не снимали.
Мы только слушали рассказы, как раньше на курсы приходили кастинг-директора, приглашали на съемки, а педагоги запрещали ребятам сниматься. Нас приучали к тому, что театр — это дом, что мечтать можно только о сцене. Внушали: «Потеряешь репертуарный театр, а кино может и не случиться!» И вот в конце последнего учебного года наступило время, когда студенты ездят показываться по театрам.
Как обычно это происходит: назначается день, когда главный режиссер, артисты и руководство смотрят выпускников либо со всей Москвы, либо из конкретного вуза. Мы же, предварительно подготовив отрывки из разных произведений, показываем их. Только не как при поступлении — не стихотворения, басни, прозу читаем, — уже должны быть сценки, сыгранные с партнером. Для этого в свободное время, самостоятельно или с педагогом, придумывали их и репетировали. Мог быть и кусочек из дипломного спектакля, если повезет. Каждому же хочется продемонстрировать свои лучшие актерские качества, а не партнера. На показах в театры сроднившиеся за четыре года студенты, сплавившиеся в одно целое, впервые превращаются в конкурентов, в отдельных личностей — артистов. Немногим при этом удается оставаться людьми. На нашем курсе, слава богу, разочарований не случилось. Все помогали друг другу, поддерживали.
Мне невероятно повезло. К нам на дипломный спектакль Эдмона Ростана «Романтики», который поставила Мария Евгеньевна Велихова, мой основной педагог по актерскому мастерству, пришел Борис Морозов — главный режиссер Театра Российской армии. После спектакля он отметил несколько человек, и меня в том числе. Мы, конечно, знали, что Борис Афанасьевич готовит к выпуску «Отелло» Шекспира. Но также нам было известно, что у него свой курс в ГИТИСе. То есть Морозову по определению было кого занять в новой постановке. Так получилось, что параллельно меня позвали в Театр Моссовета, где тоже готовилась премьера — «Куколка» по пьесе Теннесси Уильямса. Уж не знаю, откуда Борис Афанасьевич узнал, что меня туда пригласили, но он тут же предложил Дездемону. Очень быстро поняв, что совмещать работу в двух труппах невозможно, выбрала не Театр Моссовета, который, конечно, популярнее и заманчивее, а режиссера Морозова и роль Дездемоны, о чем ни разу не пожалела.
— А в другие театры вы не показывались?
— Нет, и ребятам с отрывками тоже не помогала. Так принято: если устроил свое будущее — имей совесть, не мешай другим. А, вру, состоялся еще один показ, правда гораздо позже. Не помню, сколько лет прошло, я уже была артисткой Театра Российской армии, как вдруг позвонили из «Ленкома» с предложением попробоваться на Кончиту в «Юнону и Авось». От такого предложения невозможно отказаться. Ездила на распевки, танцы. Со мной параллельно показывались еще две актрисы — Эля Болгова и Алена Бабенко. Мы знали, что в труппе имеется замечательная Анна Большова, но зачем-то вызвали нас. Возможно, чтобы я один раз спела на сцене «Ленкома» на репетиции с Николаем Караченцовым «Я тебя никогда не забуду». Это того стоило! Марк Анатольевич Захаров спросил тогда: «Что заканчивали? Я вас не помню». Подумала: «Конечно, я же не показывалась».