Кристофер Робин часто задавался вопросом: что привело его отца к катастрофе?

Караван историйКультура

Алан Милн. Винни-Пух и прочие неприятности

Кристофер Робин решил спрятаться за пышно разросшимся кустом белых роз, тем более что садовник, мистер Джордж Таскер, уже их обработал и больше сюда не вернется: Джорджа влекли не розы, а аромат жаркого, которое готовила кухарка Бренда, припасенная ею бутылочка виски и те ласки, которыми она также собиралась угостить Таскера.

Барри Ган

Фото: Bettmann/Corbis/Getty Images

Кристофер Робин часто подсматривал, как нежно обнимаются двое этих толстых немолодых людей. И ему, если уж говорить правду, становилось завидно: его-то до сих пор обнимала и целовала только нянька, а вот, к примеру, мать — никогда.

Из укрытия мальчик видел гравийную дорожку, ведущую к дому. Звонкий колокольчик уже смолк, и Гертруда, горничная в белом переднике и крахмальной наколке, бежала открывать дверь. По одному только характеру звонка Кристофер Робин знал, что за посетители замерли в благоговейном ожидании за калиткой: сейчас раздастся робкий голос или голоса, восхищенные выражения благодарности — весь этот дурацкий ритуал, повторяющийся без изменений каждый вторник уже несколько лет кряду. Отец Кристофера Робина Алан Александр Милн в эту самую минуту сидел в своей комнате и работал — писал очередную книгу. Вернее притворялся, что работает, потому что заливистый колокольчик мог не услышать разве что глухой.

Мысленным взором Кристофер Робин видел, как восторженно ахающего журналиста проводят в дом, где мать мальчика Дафни поспешно кидается в свою комнату «привести себя в порядок» и шепотом препирается по своей странной привычке с шеренгой висящих в шкафу платьев: «Тебя не надену! Ты выцвело! Твой фасон давно пора на помойку! А ты куда под руку? Тебе сколько лет?» Наконец расфуфырившись точно в оперу, мать с «гостевой» улыбкой выплывала на первый этаж, где ее дожидался посетитель.

Кристофер Робин навострил уши в своем укрытии. Сейчас мать поведет этого типа показывать дом, вот уже наверняка они зашли в кабинет к отцу. Алан Милн сделал вид, что не ожидал вторжения, хотя едва успел прибрать неискоренимый бардак на письменном столе: книги, разорванные листки, рукописи — все, что обычно захламляло его кабинет.

— Как видите, пишу... — разводит руками отец, не вынимая изо рта трубки.

Кажется, никто из сотен журналистов, которых перевидал Кристофер Робин, не удержался от вопроса:

— Вы написали это здесь?

Отец поджимал тонкие губы, нервно проводя рукой по редеющим светлым волосам. Он сразу понимал, какая именно из его книг подразумевается под словом «это».

— Может, вас в первую очередь интересует, для чего я вообще пишу? — неизменно спрашивал Алан и не дожидаясь наводящих вопросов, начинал перечислять причины. Его нисколько не беспокоило, что одни и те же слова появлялись во всех статьях о нем. — Прежде всего я пишу для собственного удовольствия и удовлетворения, — улыбаясь, говорил Милн. — Во-вторых, чтобы доставить радость любимой жене, которая всегда и во всем меня поддерживает. — При этих словах расплывается в заученно-любезной улыбке острое лицо миссис Милн, стоящей начеку в дверях.— Ну и наконец, я пишу, чтобы немного развлечь нашего мальчика, — вздыхая, заключает Алан.

Дафни, кажется, вообще умудрилась не заметить, что Кристофер родился, и иногда смотрела на растущего мальчишку с изумлением: неужели этот шумный паршивец — ее сын? Фото: Vostock Photo

Вот это «ну и наконец чтобы...» всегда вызывало у Кристофера Робина гнев и обиду. Он на последнем месте по значимости! Много раз ему хотелось выплеснуть свое негодование отцу, но гордость не позволяла показать, как сильно он уязвлен. Даже журналисты обычно удивлялись подобному заявлению мистера Милна, ведь они ожидали увидеть заботливого отца, сочинившего лучшую в мире детскую книжку — «Винни-Пух» для своего лучшего в мире единственного сына, являющегося к тому же героем повествования.

— А нельзя ли увидеть мальчика, его комнату и... медвежонка? — непременно просили посетители.

— Кристофер! — в ту же секунду доносится до притаившегося за кустом мальчишки раздраженный крик матери. — Куда ты исчез? Быстро сюда!

«Ни за что! Лучше умру здесь, под розами», — думает мальчик. О черт, он забыл про Матильду! Лохматый пуделек со всех ног несется прямо к Кристоферу Робину, за ним бежит няня, за няней — садовник; мать Дафни криками подгоняет их с крыльца.

— Не пойду! — вопит Кристофер Робин. — Нет! — Но тут ему в голову внезапно пришла другая мысль: — Ладно, — бурчит он няне, вылезая на дорожку. — Пошли.

Долговязый тип, сегодняшний гость, воззрился на мальчика как на зверушку в зоопарке, а потом стал с преувеличенным энтузиазмом трясти ему руку, так что у худенького Кристофера Робина заболело плечо.

«Это мистер Дориан Рон, — торжественно произнес Алан Милн, обращаясь к сыну, — заместитель главного редактора очень известной газеты. — Покажи гостю свою комнату». Комната Кристофера Робина светлая и просторная, с высоким потолком. Несколько игрушек все эти годы так и продолжали безмятежно сидеть на тумбочке рядом с его кроватью. Хотя, ясное дело, он не притрагивался к ним, но это давно уже стало частью спектакля вокруг его отца и потому прислуга тщательно следила, чтобы композиция не нарушалась. Горничная строго присматривала за тем, чтобы очищенный от пыли Пух смирно сидел на своем месте. Иногда его относили в чистку, а потом приклеивали новые глаза-пуговицы взамен утерянных и заново пришивали уши, чтобы медвежонок выглядел не менее прилично, чем остальные члены семьи.

Но сегодняшний гость напрасно искал глазами медвежонка, которого Кристофер Робин успел бесцеремонно затолкать вверх ногами в карман куртки.

— Я его выкинул, из него посыпались опилки, он уже очень старый, — заливаясь краской, произнес Кристофер Робин заранее заготовленный текст.

Гость потрясенно заморгал:

— Вы выбросили свою любимую игрушку? Ту самую, которая...

— Это вовсе не моя любимая игрушка, я люблю машины, крокет и математику! — с вызовом ответил мальчишка.

— Где Пух? — грозно воскликнула мать, кидаясь к кровати сына. — Куда ты его дел, негодник? Он был здесь еще утром!

Няня уже волокла сопротивляющегося мальчика подальше от остолбеневшего гостя. Да Кристофер Робин просто пожалел отца и потому не выкрикнул, как собирался, что «Винни-Пух» — вовсе не его любимая книга, что отец вообще ни разу не читал ее сыну вслух, хотя она появилась в печати в 1926 году, когда Кристоферу Робину исполнилось шесть; эту книгу ему много позднее прочла нянька. Кстати, Пух был моложе мальчика лишь на год и на самом деле медвежонка звали совсем не Пухом, а Эдвардом — Пухом же звали лебедя, который жил в Кенсингтонских садах; а Винни — это кличка черной медведицы из лондонского зоопарка, но отец в книге объединил эти два имени и дал их дурацкой игрушке. И никто в их семье не любит Пуха! В их семье все притворяются и никто никого не любит.

Кристоферу Робину в самом деле часто становилось жалко отца, светловолосого голубоглазого «красавчика», как шепталась прислуга на кухне. Алан всегда выглядел таким напряженным, будто проглотил шпагу, он никогда не смеялся от души. Сын давно знал, что у родителей несчастливый, показушный брак, но отец, несмотря ни на что, изо всех сил доказывал миру, какая необыкновенно счастливая у них семья.

В тот день, когда Кристофер Робин не хотел выходить к гостю и собирался выбросить Пуха — правда, сделать это все-таки не решился, он был очень обижен на отца: тот снова забыл привезти ему из Лондона новую игру, которая есть уже у всех его друзей. Зато матери отец накупил целый ворох разноцветных дамских журналов и несколько упаковок шелковых чулок, ради которых, Кристофер Робин знал, Алану пришлось сделать огромный крюк до Стрэнда; детский же магазин находился прямо по пути к их загородному дому Котчфорд-фарм в Восточном Сассексе. И ехал отец в тот день не поездом, а на собственной машине с шофером! Но все равно не заехал. И так всегда...

Комната Кристофера Робина была просторной и светлой, с высоким потолком. Несколько игрушек все эти годы так и продолжали безмятежно сидеть рядом с кроватью мальчика. В том числе плюшевый мишка, которого на самом деле звали Эдвардом. Кристофер Робин у себя в комнате, 1925 год. Фото: Vostock Photo

Все вокруг знали, что Алан Милн обожает жену, и только Алан не замечал, что его знакомые и родственники терпеть Дафни не могут. Кристофер Робин всего пару раз в жизни бывал в богатом лондонском доме бабки и деда де Селинкур, родителей матери, чопорных, неприветливых французских аристократов. Здесь все блестело и переливалось: натертые полы, зеркала, хрусталь люстр и посуда отражались друг в друге, дорогие восточные ковры, бархат диванных подушек существовали только для того, чтобы на них смотреть. От Кристофера Робина ни на секунду не отклеивалась служанка — не дай бог, он что-нибудь тронет пальцем!

Алан Милн тоже чувствовал себя здесь чужим, а посему навещал тестя с тещей крайне редко. Насколько вольготнее дышалось в скромном доме другого деда Кристофера Робина — Джона Вайна Милна. Если кто-то и был теплым и искренним человеком в семействе Милн, так это дед Джон. Добряк со старомодными усами и в проволочном пенсне был директором подготовительной школы для мальчиков в Лондоне, сам преподавал там и считал это занятие самым важным и почтенным изо всех прочих профессий. Он мечтал передать хотя бы одному из троих сыновей семейный бизнес, и как же ему не повезло — ни один из детей не пожелал стать учителем!

Младший, Алан, рос трудным ребенком, вечно гоняющимся за недостижимой любовью матери Сары Мэри, души не чаявшей в своем первенце Барри и не умевшей это скрывать. Джон Милн старался делать вид, что относится ровно ко всем троим сыновьям, на самом же деле явно предпочитал среднего — Кена, поэтому на Алана любви не хватило и он всю жизнь доказывал, что достоин ее. Не отсюда ли, думал позже Кристофер Робин, все особенности характера его отца, его нелепого брака и саморазрушения в конце жизни?

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Светлана Немоляева: Светлана Немоляева:

Наша судьба была предопределена

Коллекция. Караван историй
Электронное ночное зрение: как видеть в темноте Электронное ночное зрение: как видеть в темноте

Как электронно-оптические преобразователи позволяют видеть в кромешной темноте

Популярная механика
Зинаида Гиппиус. В поисках утраченной любви Зинаида Гиппиус. В поисках утраченной любви

Зинаида Гиппиус — декадентская мадонна

Караван историй
Куда сходить в Москве: 5 музеев техники, в которых интересно Куда сходить в Москве: 5 музеев техники, в которых интересно

Раритеные ПК, первые компьютеры Apple и машины из "Звездных войн" — музеи Москвы

CHIP
Данил Стеклов: Данил Стеклов:

Интервью со звездой сериала «Седьмая симфония» Данилом Стекловым

Караван историй
Свиристели прилетели! Свиристели прилетели!

В лютые морозы в наши города и сёла прилетают небольшие птахи с хохолками

Наука и жизнь
Нина Дворжецкая и Алексей Колган: Нина Дворжецкая и Алексей Колган:

Нина Дворжецкая и Алексей Колган — о своей семье, детях и любви

Караван историй
Фассбиндер, Берлин, прощание с прошлым: что такое новое немецкое кино Фассбиндер, Берлин, прощание с прошлым: что такое новое немецкое кино

Что нужно знать о новом немецком кино и какие картины посмотреть?

РБК
Валерия Ободзинская: Валерия Ободзинская:

Валерия Ободзинская рассказывает о своем отце Валерии Ободзинском

Караван историй
Виктор Олюшин Виктор Олюшин

Врач, переживший блокаду, продолжает исследовать методы лечения опухолей мозга

Собака.ru
Иван Стилиди. В потоке Иван Стилиди. В потоке

Беседа с хирургом и онкологом Иваном Стилиди

Караван историй
«Быть обнаженной в 62 года сложно»: Эмма Томпсон смогла преодолеть стеснение «Быть обнаженной в 62 года сложно»: Эмма Томпсон смогла преодолеть стеснение

Эмма Томпсон поделилась наблюдениями о красоте женского тела

Cosmopolitan
От дикпика до любви От дикпика до любви

Как CEO дейтинг-сервиса нашла идеального парня

Playboy
Почему люди умирают во время секса и кто подвержен риску больше других Почему люди умирают во время секса и кто подвержен риску больше других

Секс дарит жизнь, но иногда становится причиной ее скоропостижного окончания

Популярная механика
Ника Гаркалина: Ника Гаркалина:

Дочь Валерия Гаркалина вспоминает об отце

Караван историй
История «Голубого огонька»: когда зажегся, как сиял и почему потух? История «Голубого огонька»: когда зажегся, как сиял и почему потух?

«Голубой огонёк»: от взлета в 60-х до кончины в 80-х и возрождения в конце 90-х

Esquire
Марина Капуро. Простые радости Марина Капуро. Простые радости

«А что, Агнета приехала?» — спросил, услышав мой голос, модельер группы ABBA

Коллекция. Караван историй
Спорткар-легенда AC Cobra: жил быстро, погиб рано Спорткар-легенда AC Cobra: жил быстро, погиб рано

Звезда 1960-х AC Cobra стала одним из самых копируемых автомобилей в истории

Популярная механика
Секреты легкого пара Секреты легкого пара

Какие правила соблюдать, чтобы получить максимум пользы от парения в бане?

Домашний Очаг
Белые карлики: удивительно плотные звёзды Белые карлики: удивительно плотные звёзды

Звезды малой или средней массы со временем становятся белыми карликами

Популярная механика
Безопасность в ноутбуках: как производители защищают устройства от несанкционированного доступа Безопасность в ноутбуках: как производители защищают устройства от несанкционированного доступа

Частота кибератак значительно возросла: взламывают и компьютеры, и ноутбуки

Популярная механика
Пропал звук на ноутбуке: решаем проблему несколькими способами Пропал звук на ноутбуке: решаем проблему несколькими способами

Разбираем причины проблем со звуком на ноутбуке и способы их решения

CHIP
Занять свое место Занять свое место

Мы погружаемся в тайны семейного прошлого — и меняется что-то в нас самих

Psychologies
«Голоса Варшавского гетто». Сборник материалов из архива «Ойнег Шабес» под редакцией Дэвида Г. Роскиса «Голоса Варшавского гетто». Сборник материалов из архива «Ойнег Шабес» под редакцией Дэвида Г. Роскиса

«Голоса Варшавского гетто» — как «Ойнег Шабес» сохраняла еврейскую культуру

СНОБ
Дикий мир Земли: самые большие тропические леса планеты Дикий мир Земли: самые большие тропические леса планеты

В тропических лесах проживает половина земных видов растений и животных

Популярная механика
«Люди больше не хотят гибкого расписания — они хотят полностью контролировать своё время» «Люди больше не хотят гибкого расписания — они хотят полностью контролировать своё время»

Эксперимент Best Buy: офисные сотрудники сами выбирали где и сколько работать

VC.RU
Ко Дню снятия блокады: 5 книг о Великой Отечественной войне, которые точно стоит прочитать Ко Дню снятия блокады: 5 книг о Великой Отечественной войне, которые точно стоит прочитать

Книги, которые помогут лучше прочувствовать трагедию Великой Отечественной войны

Популярная механика
«Событие» — драма про женскую травму и подпольный аборт, победившая на фестивале в Венеции. Рассказываем, зачем ее нужно смотреть «Событие» — драма про женскую травму и подпольный аборт, победившая на фестивале в Венеции. Рассказываем, зачем ее нужно смотреть

«Событие» — фильм о том, что насилие над собой — опыт, который остается навсегда

Esquire
Нежеланное повышение: как быть, если вы не хотите управлять людьми Нежеланное повышение: как быть, если вы не хотите управлять людьми

Есть ли способ продвигаться в компании, но не идти в управление?

VC.RU
От Инстасамки до Давы: эти блогеры разбогатели благодаря пластическим операциям От Инстасамки до Давы: эти блогеры разбогатели благодаря пластическим операциям

После череды пластических операций, жизнь этих блогеров изменилась

Cosmopolitan
Открыть в приложении