Мимоза
После череды провальных отношений героиня рассказа Лены Бурковой начинает переосмысливать то, что раньше ассоциировалось с неудачей, и учится находить радость в простых вещах.
С самого детства Настя ассоциировала мимозу с беспросветной бедностью конца девяностых и начала нулевых: все эти праздничные посиделки в люберецкой квартире, салаты под слоем майонеза, концертные программы по телевизору, кислое вино в пакетах, подарочный гель для душа от Avon вызывали у нее легкие приступы тошноты, как будто этих самых салатов было съедено слишком много. Само слово «мимоза» казалось зудящим, покрытым мухами, похожим на заболевание. «Микоз», «миома», «мимоза» – разница почти не отслеживалась. Никакой журнальной роскоши эти цветы не подразумевали и не могли подразумевать в силу своей стоимости – только строгую экономию, ожидание зарплаты, пенни за коммунальные услуги. Каждую весну Настя наблюдала за тем, как безденежные мужчины скупали для своих измученных жен желтые метелки, оборачивали гигантские ветки в серебряную пленку, засовывали презент в трехтонную хрустальную вазу – и изображали из себя лондонских джентльменов. Фу, фу и еще раз фу! Настю такой унылый сценарий отталкивал. Она поставила перед собой серьезную и понятную цель: в будущем стать богатой леди, которая все свои праздники отмечает непременно в ресторанах с белыми скатертями, симпатичными официантами и ведерками для шампанского. Неужели она не заслуживает шикарной жизни?
В девятнадцать лет у Насти официально появился первый парень. Звали его не очень изысканно, но достаточно метафорично – Пашка-жигуль. Он обитал в соседнем дворе, передвигался на синей ладе и был всего на год старше своей избранницы. И, конечно, совсем не располагал деньгами. Настю сей факт злил до громкого скрипа зубов. Также ее возмущало полное отсутствие у Пашки мечты разбогатеть: почему он не стремился расти в финансах хотя бы ради любимой? Уйти из серой шараги и поступить, как она, в университет на факультет права? Еще на первом свидании Настя намекнула Пашке, что ей для счастья требуется нечто большее, чем покатушки на российском авто:
– Павел, Паша, Пашулька, не смей дарить мне на праздники копеечные мимозы! Понял? Усек?
Пашка-жигуль намек совершенно не уловил, но действительно учел цветочные пожелания своей миловидной избранницы. На праздники он дарил Насте разноцветные тюльпаны в пестрой гофрированной бумаге. А вне праздников, когда выпивал больше двух литров пива, каменными кулаками колотил ее по ребрам. К счастью, Настя с младенчества имела стальной характер и терпеть побои не стала. После очередного хука в живот она решила окончательно порвать с Пашкой-жигулем, покинуть токсичную среду и найти достойного бойфренда, который не только будет беречь кости своей ненаглядной герл френд, но и сможет соответствовать ее духовным и материальным требованиям.
Через пару одиноких, но продуктивных университетских лет Настя познакомилась с двадцатисемилетним Димой, непьющим тяжелоатлетом и по совместительству тренером в полуподвальной реутовской качалке. Он был высоким, эффектным и не совсем глупым красавцем. С таким парнем не стыдно выйти в люди и прогуляться по торговому центру! Настя ему, конечно, сразу сказала:
– Дмитрий, Дима, Димусик, никаких мимоз на праздники! И никаких разноцветных тюльпанов! Надеюсь, ты записал мои слова?
Дима ничего не записывал, но усердно кивал, потому что с такой девушкой не стыдно выйти в люди и прогуляться по торговому центру! Он приезжал за Настей в университет на серебряной KIA, дарил ей красные розы и каждый божий вечер терзал жгучей ревностью. Розы обходились Насте неоправданно дорого: круг ее друзей стремительно сужался, самооценка странным образом падала, а нервная система была на грани срыва. Настя не понимала и не хотела понимать: зачем ей эти комплексные проблемы? Отметив с Димой Восьмое марта и получив от него сертификат на косметику номиналом в три тысячи рублей, Настя ушла от своего ревнивого кавалера в лучшую жизнь. Она устроилась менеджером по подбору персонала в сеть строительных магазинов. Сняла однокомнатную квартиру в Москве на станции метро «Новогиреево». И перешла с дешевой косметики Ruby Rose на более дорогую L’Orеa' l – ведь она была этого достойна.