Мнения
Модифицируй это
Трудно найти другой научный феномен, который вызывал бы столько дискуссий. Внимание научного сообщества к генной инженерии не ослабевает. Для одних ГМО — решение грядущего продовольственного кризиса, других настораживает малоизученность технологии
Константин Бенкен,
ведущий специалист ресурсного центра микроскопии и микроанализа СПбГУ
С ГМО мы знакомы меньше одного поколения, потому и сочиняем про них страшные истории
Мифы и легенды вокруг генной инженерии возникают по двум причинам. Во-первых, человеку в принципе свойственно искать и придумывать объяснения тому, что ему неизвестно или непонятно. Скажем, появление молний на небе когда-то приписывали богам. Современные биотехнологии так сложны, что большинство воспринимает их на примерно том же уровне, что и древние люди — образование молний.
И вот не вовлеченный в науку человек начинает формировать понятные ему доводы о том, что такое ГМО и с чем их едят. Часто эти доводы никак не совпадают с реальным положением дел. Это происходит по второй причине возникновения мифов: люди всегда настороженно относились ко всему новому. Нечто новое принято воспринимать как потенциально опасное. Что часто бывает вполне оправданно и спасает жизнь.
Но бывают и ошибки. Можно вспомнить пример с обычным помидором, который мне напоминает историю с ГМО. Томат был привезен из Америки и долгое время выращивался как декоративное растение — считалось, что его плоды ядовиты. Потребовалось более ста лет, чтобы его распробовать и полюбить. С ГМО мы знакомы значительно меньше ста лет, даже менее одного поколения, потому боимся и сочиняем про генную инженерию страшные истории. Яркий пример ГМО — золотой рис, разработанный для борьбы с дефицитом витамина А в развивающихся странах. Из-за мифов его поля вытаптывали активисты анти-ГМО.
Михаил Гельфанд,
доктор биологических наук, профессор, заместитель директора Института проблем передачи информации им. А.А. Харкевича РАН