История
Лучший репортер Америки
В XIX веке быть женщиной-репортером уже само по себе означало подвиг. А Нелли Блай ради своих читателей готова была еще и заточить себя в сумасшедший дом, лечиться электричеством и обогнуть Землю. Ее репортажи «Вокруг света за 72 дня» стали едва ли не первыми путевыми заметками в реальном времени
Ноябрьским вечером 1889 года в маленькой гостиной особняка на улице Шарля Дюбуа во французском Амьене собрались четверо. Молодой мужчина что-то пишет в блокнот. Рядом с ним женщина с улыбкой гладит белую ангорскую кошку. У камина стоит седобородый писатель, чей портрет известен всем любителям приключенческих романов. Знаменитый писатель дружелюбно смотрит на миниатюрную девушку в темном платье, которая разглядывает фотографии на стене.
«Почему вы не решились ехать через Бомбей, как мой герой Филеас Фогг?» — спрашивает Жюль Верн.
«Потому что мне больше хотелось сэкономить время, чем спасти молодую вдову», — с улыбкой отвечает девушка. Ее зовут Нелли Блай, и меньше чем через 60 дней она завершит свою кругосветку в Нью-Йорке.
«Кто знает, — качает головой Жюль Верн, — может, вам еще предстоит спасти какого-нибудь вдовца».
Элизабет Кокран, будущая Нелли Блай, родилась в 1867 году в городе Кокранс-Миллз, штат Пенсильвания. Когда девочке было шесть, отец умер, и Кокраны потеряли все сбережения. В 14 лет Элизабет поступила в колледж в Индиане, собираясь стать учительницей, но денег на обучение не хватило, и ей пришлось вернуться домой.
Вскоре вся семья переехала в Питтсбург. 1885 году в тамошней газете «Питтсбург Диспэтч» выходит статья «На что годятся девушки?». Ее автор уничижительно высказывается о роли прекрасного пола в обществе, утверждая, что женщины по уровню развития стоят гораздо ниже мужчин. Их удел — рожать детей и заниматься домом. Элизабет настолько возмущена, что отправляет в редакцию гневное письмо на имя главного редактора, подписав его псевдонимом «Одинокая сиротка». На следующий день в газете появляется объявление о том, что «неизвестного джентльмена, автора письма» готовы взять на работу в качестве репортера — в редакции даже мысли не допускают, что письмо могла написать женщина. Элизабет, не растерявшись, отправляется в редакцию и требует дать ей обещанную должность.
Главный редактор мистер Мадден придумывает юной журналистке псевдоним Нелли Блай, позаимствовав его из модной в те времена песенки. Девушке предлагают вести рубрики «Садоводство», «Дети» и «Мода». Элизабет в ответ заявляет, что готова… поехать в Мексику и присылать оттуда репортажи о жизни рабочих и бедноты. И редактор дает свое согласие.
Полгода Нелли Блай путешествует по Мексике, разоблачает в своих заметках коррупцию и взяточничество, отправляет в редакцию душераздирающие репортажи из трущоб и притонов. Но когда она публикует статью, обличающую тираническое правление президента Мексики Порфирио Диаса, Элизабет выдворяют из страны. А редактору питтсбургской газеты намекают, что надо бы поумерить пыл дерзкой журналистки. Нелли Блай переводят в женский отдел.
Этого Элизабет стерпеть не смогла. Без гроша в кармане Нелли Блай отправляется покорять Нью-Йорк, где у нее нет ни связей, ни друзей. Она пишет письмо владельцу газеты «Нью-Йорк Уорлд» Джозефу Пулитцеру, но ответа не получает. Четыре месяца девушка безуспешно пытается найти другую работу, а потом наконец заявляется к Пулитцеру без приглашения. Как она вспоминала потом, самым сложным было миновать швейцара.
Джозеф Пулитцер в это время как раз создает прославившую его впоследствии «новую журналистику». Он учит своих репортеров работать для массового читателя. Один из его новаторских методов добывания информации — «крестовые походы», тайные журналистские расследования. Молоденькая девушка — подходящая кандидатура для его очередного проекта. Поэтому Пулитцер выдает ей из собственного кармана аванс — 28 долларов — и дает задание: проникнуть в женскую психбольницу на острове Блэкуэлл и описать, что она там увидит. Когда Нелли Блай интересуется у Пулитцера, как ее потом будут вызволять из сумасшедшего дома, владелец газеты честно отвечает: «Не знаю».
К заданию Нелли Блай подходит со всей ответственностью. Всю ночь репетирует перед зеркалом безумный взгляд, а на следующий день снимает на сутки комнату в работном доме. Если она сумеет убедить в своем безумии живущих там девушек, то, возможно, ей удастся провернуть этот трюк и с врачами. Это самый «сумасшедший» этап ее приключений. И даже когда она совсем перестанет притворяться, окружающие все равно будут считать ее умалишенной.
В работном доме затею Нелли Блай ждет успех. Достаточно просто сказать соседкам, что всех боишься, и просидеть всю ночь, уставившись в стену, чтобы перепуганные девушки вызвали полицию. И «Нелли Браун» (так представилась журналистка, заселяясь в работный дом) отвозят в суд. Блай никогда прежде не видела сумасшедших, поэтому опасается, что врачи, которых пригласят ее освидетельствовать, сразу распознают обман. Но, как выясняется, гораздо сложнее не «расколоться» перед добрыми людьми и репортерами. Судья Даффи проникается к девушке, потерявшей память, таким расположением, что распоряжается дать о ней сообщения в газетах — вдруг ее будут разыскивать родственники. Встречи с «Нелли Браун» тут же начинают добиваться журналисты разных изданий — они-то знают девушку в лицо. Но Нелли Блай удается избежать расспросов, ведь больная мисс Браун боится людей. В итоге суд выносит решение: доставить несчастную на остров Блэкуэлл и проявить о ней должную заботу.
На остров ее переправляют в компании еще нескольких женщин. Одна из них не знает английского — она на немецком просит отпустить ее к детям. Полиция задержала ее и решила отправить в Блэкуэлл. Где по-немецки тоже никто не понимает.
В сумасшедшем доме Нелли по очереди осматривают четверо врачей. Доктор Ингрэм уверен, что она абсолютно здорова, но остальные подписывают диагноз о полной невменяемости пациентки и невозможности ее выздоровления.
Нелли, конечно, предполагала, что на острове будет непросто, но все равно она не готова к тому, с чем ей пришлось столкнуться. В палатах холодно, а нормальной одежды больным не выдают. Кормят объедками со стола врачей, за которые еще нужно побороться. Всем без исключения прописывают ванны с холодной водой, которую не меняют, пока она не превратится в помои. Женщины с сыпью и язвами вытираются тем же полотенцем, что и здоровые пациентки. Больных «тихого» отделения, куда попала Нелли, большую часть времени заставляют неподвижно сидеть на неудобных скамьях. Разговоры, чтение, игры запрещены. Медсестры издеваются над душевнобольными, провоцируя на срывы, а когда те нарушают режим — избивают их, душат и, окуная с головой в ванну, подолгу держат под водой. Все это происходит за спиной у врачей, но с их молчаливого согласия: жалобы больных игнорируются.