Изобретая гусеницу
Новосибирец Иван Невзоров научился производить вездеходные инвалидные электроколяски, которым нет аналогов в мире. Сегодня их используют люди с ограниченными возможностями во многих странах — от Сингапура до Колумбии. А предприниматель готовится завоевать рынок бюджетными моделями, изготовленными на собственной фабрике с 85-процентной локализацией.
Инженер-механик по образованию, Иван Невзоров после окончания Новосибирского технического университета в 2012 году устроился на работу в международную нефтесервисную компанию Schlumberger. «Работал вахтовым методом, получал больше ста тысяч рублей в месяц, стажировался во Франции. О таком вчерашний выпускник мог только мечтать», — вспоминает Невзоров. Примерно в то же время его друг Михаил Трунов в результате несчастного случая в армии — падения с перекладины — повредил шейные позвонки. С тех пор передвигаться он мог только в инвалидном кресле. Михаил пожаловался Ивану на существенное ограничение в жизни — невозможность самостоятельно подняться по лестнице. Невзоров захотел доказать Михаилу, что возможно все и сдаваться нельзя. В то время после каждой шестинедельной вахты за Полярным кругом у него были три выходные недели в Новосибирске — в эти дни он искал способы и подходы к решению задачи, обозначенной другом.
Над изобретением Иван работал с девушкой Галиной, которая потом стала его женой. Экспериментальное производство развернули в арендованном гараже. Среди первых гипотез: кресла-«тараканы», колеса-«звезды» и даже воздушные подушки. Однако безопасным и относительно простым способом преодоления лестничных подъемов оказались гусеницы — мы привыкли встречать их на вездеходах. Из инструментов на начальном этапе понадобились самые простые: сверлильный станок, болгарка, сварочный аппарат и дисковый отрезной станок. «Стоимость оборудования — это копейки. Аппарат за три тысячи рублей, дрель за две тысячи. Там основные вложения были в разработку, но я ее делал сам, как это оценить?» — вспоминает Невзоров. На создание первого прототипа он заложил три месяца, но ушли символичные девять.
Пробный заезд длился несколько минут: гусеницы порвались, коляска не поехала. Иван был уверен, что подход к конструкции выбран верный. Но для достижения желаемого результата нужно разобраться в деталях и уделить проекту полноценное время, а не урывками. А в 2014 году он решил пойти ва-банк и уволиться. План был таков: рассказать о проекте на краудфандинговой площадке Boomstarter, собрать 490 тыс. рублей на производство образцов. Однако идея провалилась. Иван уволился, а нужное финансирование не получил: 147 спонсоров перевели лишь 16% от запрашиваемой суммы. К счастью, на Невзорова обратили внимание местные предприниматели из Новосибирска. Они организовали конкурс социальных проектов с бюджетом в 300 тыс. рублей и пригласили его. Проект Ивана выиграл и получил небольшую первоначальную поддержку.
По замыслу предпринимателя, помимо гусениц кресло должно иметь электропривод. Но тогда нужно разбираться с электроникой и азами программирования. Иван разобрался. Через год коляску оснастили «мозгом» — системой управления. Параллельно с проектированием коляски Иван занимался фрилансом. Он брал работы по специальности и проектировал редукторы, узлы трансмиссии и другие механизмы. Если заказов не было, продавал картошку, сдавал кровь, наряжал к новогодним праздникам елки и торговые центры.
В 2014 году Невзоров официально зарегистрировал компанию ООО «Катэрвиль», внутри они чаще используют написание Caterwil — от двух английских: caterpillar — «гусеница» и wheel (созвучное wil) — «колесо». Название выбрали иностранное, потому что в амбициозных планах Невзорова был выход на международный рынок.
Европейский прорыв
В 2015 году проект получил грант от Фонда содействия инновациям по программе «Старт» в размере одного миллиона рублей. Это дало серьезный импульс, вывело Caterwil на федеральный уровень — о проекте стали говорить в медиа. Все ждали прорыва.
Прорыв случился в Цюрихе, на международных соревнованиях Cybathlon 2016 — аналоге Паралимпийских игр, участники которых используют высокотехнологичные устройства. За несколько месяцев до соревнований Невзоров познакомился с Юрием Ланиным — инвалидом-колясочником, тот пришел устраиваться к нему на работу. Предприниматель уговорил молодого человека участвовать в швейцарских соревнованиях на агрегате Caterwil. Коляска версии того года собрала почти все первоначальные инженерные задумки Ивана: легко передвигалась, имела управление пультом, шагала по лестнице. В Цюрихе на электроколяску-ступенькоход обратило внимание мировое сообщество, а Юрий Ланин занял почетное шестое место. Тогда коляска Caterwil стоила 400 тыс. рублей, а ее европейские аналоги — порядка миллиона.
В том же 2016 году Невзоров запустил полноценный сайт на русском и английском языках, через который клиенты заказывали коляски. Всю поддержку на английском Иван оказывал самостоятельно, так как его сотрудники не владеют иностранными языками. Интерес к коляскам среди клиентов рос постепенно: их видели в публикациях, приходили знакомые знакомых. В дополнение Невзоров завел YouTube-канал, где показывал, что умеет их агрегат и как шагает по лестнице. Городские власти отметили деятельность Невзорова и предоставили ему в безвозмездное пользование небольшой цех.
Любопытный случай произошел годом позже, в 2017-м. Невзоров привез два образца коляски в немецкий город Дюссельдорф на соревнования Cybathlon Experience, которые проходили во время международной выставки реабилитационных технологий Rehacare. Выставка заканчивалась, а на сайт поступила заявка из Италии: мужчина искал коляску для брата-инвалида. Они созвонились. «Когда сможете доставить? — спросил он Невзорова. Тот ответил, что послезавтра. Иван сел за руль и через Австрию доехал до Италии. Клиент был поражен скоростной доставкой за два дня: раньше итальянские компании привозили на тест агрегаты через месяц-другой. «Они живут в приморском городке, а там старые дома, устройство которых внутри напоминает наши сталинки — большие лестницы, высокие пролеты, — объясняет Невзоров. — Он много всего перепробовал, но ни одна коляска по тем лестницам не шла. Уникальность нашей коляски в том, что она управляется пассажиром, не нужны посторонние люди. В Италии много производителей гусеничных подъемников, но ими управляют сопровождающие. Инвалида в коляске цепляют к подъемнику, сопровождающий нажимает на кнопку и транспортирует по лестнице». В итоге итальянец без лишних раздумий купил коляску почти за миллион рублей. «Прямо наличными в евро заплатил за нее сразу», — рассказывает Иван.
В 2019 году Caterwil приобрела цех в 300 квадратных метров, постепенно наращивали мощности. А в 2020 году наконец выпустили ту самую «нереальную» модель GTS 4 WD, которую задумал и с которой начал изыскания Невзоров, — вездеходную электроколяску-ступенькоход на гусеничном ходу, способную перемещаться по бездорожью, снегу, лестницам и легко преодолевать бордюры.
«Если сравнивать полноприводную коляску и джип, то наша коляска в некоторых моментах выигрывает. Например, ни один джип не поднимется по лестнице, тем более не заедет в подъезд или в лифт», — говорит Невзоров. А еще коляска может спокойно наклоняться вбок и на ней можно поехать в лес за грибами. Но самые активные пользователи колясок — жители небольших городов, проживающие в многоквартирных домах с лестничными подъездами: «Если мы говорим о самостоятельном подъеме на второй–пятый этаж хрущевки, то здесь у нас конкурентов нет», — уверен Невзоров. В мегаполисах найти «доступную среду» реальнее: пандусы, подъемники, спуски не всегда, но есть.
Локализация 85%
В компании Caterwil сегодня 35 сотрудников. Всю продукцию они изготавливают на собственном производстве. Сейчас это помещение площадью 2000 квадратных метров, которое компания выкупила. В него въехали в ноябре 2022 года. В стенах завода проходят все циклы. «У нас одни ворота: в них въезжает сырье, а выезжает готовая инвалидная коляска», — описывает процесс новосибирский предприниматель. В большинстве случаев клиенты заказывают кастомизированные коляски: на базу ставят дополнительные опции в зависимости от потребностей и финансовых возможностей.
Производственное помещение делится на несколько цехов. Часть процессов запускают параллельно — для экономии скорости. На старте — зона металлопроката и приема сырья. Сюда привозят трубы, стальные и пластиковые листы, черновой металл, бочки с полиуретаном. Часть сразу отправляют в заготовительный цех. Там идет обычная и лазерная резка, напиливание заготовок. Заготовки передают в сварочный цех, из них производят рамы, механизмы, основные несущие части будущих колясок. Есть цех механической обработки — здесь стоят токарный и фрезерный станки. Часть деталей передают в сварочный цех, где готовят рамы, каркасы, спинки, сиденья. Затем детали едут в покрасочную зону. «У нас своя порошково-полимерная покраска с высоким уровнем износостойкости покрытия», — говорит Иван Невзоров. После покраски изделия передают в сборку.
Параллельно идут процессы в цехе литья. Пресс-формы изготавливают сами — есть специалист, который делает программу для станка с числовым программным управлением. В цехе литья из полиуретана отливают сиденья и другие аксессуары для комфортного пребывания в коляске: подножки, поддержку, части для подлокотников. Почти все детали в конечном виде тактильные и мягкие, их обивают кожей. Кожу закупают у российских поставщиков, отшивают по аутсорсингу в Новосибирске. Там же, в цехе литья, готовят гусеницы. Раньше их закупали у сторонних поставщиков.
Что не производят, а покупают: шины — у компании «Петрошина», диски — в Китае, двигатели — на Тайване, где их собирают под заказ. Пока так выходит выгоднее. Невзоров поясняет: в России есть компании нужного профиля, но «эти предприятия ориентированы в первую очередь на военку, условия производства двигателей для нас абсолютно неконкурентоспособны по сравнению с нашими китайскими партнерами».
Когда собраны верх и низ коляски, их соединяют, готовят «мозги» — блок электроники, пульты, аккумуляторы. Для пультов все готовят на месте, даже силиконовые кнопочки отливают в пресс-формах. «Нужно понимать, что 95 процентов инвалидных колясок в мире используют пульты всего двух компаний. А наша коляска ездит именно на нашей электронике, и это дает нам конкурентные преимущества», — рассказывает Иван.
Изготавливают самостоятельно распайку печатных плат. «Печатные платы — текстолитовые пластины — делают по спецзаказу в Академгородке в компании “Электроконнект”. А мы производим напайку компонентов на платы», — объясняет предприниматель. Собирают аккумуляторы: ячейки покупают, а вот плату, которая управляет зарядом и разрядом ячеек, и сборку ячеек делают сами. В этом году в компании стали производить аккумуляторы повышенной емкости с запасом хода до 50 километров, их стоимость — 90 тыс. рублей, но его можно приобрести отдельно и установить самостоятельно вместо штатного.
Когда готова вся электроника, ее ставят на коляску. С электромонтажного стенда готовый транспорт выезжает самостоятельно. На финальном этапе электроколяску тестируют на беговой дорожке, заставляют приседать под грузом весом 150 килограммов. Затем упаковывают и отвозят клиенту.
Собственное производство электроколяски — процесс недешевый и многоэтапный. Зачем усложнять, не проще ли отдать все на аутсорсинг? Упор на локализацию предприниматель объясняет несколькими факторами. Один из важных — уникальность изделия. Массово коляски производят в Китае. Там компании работают на условиях кооперации — каждое предприятие делает определенную часть — колеса, втулки, рамы, пошив, — а финальную сборку осуществляют на сторонней базе. Ну и качество таких моделей получают соответствующее.
Еще один аргумент — потребность в особой электронике: «В мире нет другого контроллера — бортового компьютера, который мог бы обеспечить те функции, которые нам необходимы для коляски: управление гироскопом и несколькими приводами, взаимодействие всех механизмов и датчиков». Помимо Caterwil гусеницы на платформе используют только три предприятия в мире: в Гонконге, Швейцарии и Франции.
И последняя причина — ограничения из-за пандемии COVID-19 в 2020–2021 годах, которые изменили логистику, в результате часть запчастей стала недоступна. «Те же подножки. Сейчас мы их производим сами. Но мы бы не стали этим заниматься. Продолжали бы покупать подножки, которые делают в Китае для немецкого концерна Meyra, если бы не ковидные ограничения и локдаун, когда нам сказали, что следующую партию отгрузят через полгода. У нас ждали предоплаченные коляски. Пришлось подножки проектировать, изготавливать. С этого момента занялись литьем полиуретана», — рассказывает Иван.
В результате такого мелкосерийного, почти ручного производства себестоимость изделий получается высокой. Затраты на разработку, изготовление пресс-форм и оснастку делятся не на десятки тысяч изделий, а всего на несколько сотен. Иван добавляет: «Изделия очень сложные и содержат большое количество элементов. Например, вездеход-ступенькоход GTS 4WD имеет более 500 наименований составных деталей. Продукты требуют огромных трудозатрат на опытно-конструкторские работы».
Бизнес без ограничений
Всего за всю историю компании она произвела 700 электроколясок. Выручка по итогам 2019 года — 34 млн рублей, 2020-го — 50 млн, 2021-го — 80 млн рублей. Рентабельность — примерно 20%. Модельный ряд Caterwil включает 11 видов транспортных изделий. Самая дешевая и портативная модель Lite стоит 123 тыс. рублей — складывается до размера чемодана, весит 29 килограммов, имеет электропривод. Самая дорогая коляска серии GTS 4WD Lux имеет все опции: ступенькоход, вездеходная функция, полный привод, электроподножки, люксовое кресло, семь электрорегулировок положения тела. Стоит она больше миллиона рублей. А для иностранцев в полтора раза дороже. Заказ на подобные коляски приходит один-два раза в месяц — это примерно каждый двадцатый клиент.
Всего в месяц в Caterwil изготавливают 30 аппаратов. Примерно 60% заказов — это коляски со ступенькоходом и полным приводом, их Иван называет бестселлером. Стоимость таких моделей — порядка 400–500 тыс. рублей. Удивительно, что, несмотря на дорогое штучное производство, отечественные модели вполне конкурентоспособны с западными, где аналогичные коляски стоят в полтора-два раза дороже.
Невзоров часто читает в социальных сетях, как пользователи сравнивают цену его электроколяски со стоимостью Lada Priora. В компании прекрасно понимают, что доходы многих нуждающихся граждан неспособны покрыть такую дорогую инвестицию. Поэтому проводят конкурсы среди детей и взрослых. Caterwil уже отправила несколько бесплатных колясок в Карелию, Кинешму, Ханты-Мансийск. В компании призывают клиентов не стесняться и организовывать сборы, обращаться в благотворительные фонды.
В России приобрести коляски инвалидам помогает Фонд социального страхования, Caterwil получил необходимые для этого регистрационные документы. В фонде есть три сценария: сертификаты, субсидии или компенсация. Сумма компенсации приобретения средства реабилитации зависит от региона, может быть в диапазоне 60–80 тыс. рублей — частично хватит на бюджетную модель. Но и такая сумма — большое подспорье для малообеспеченных клиентов. Воспользоваться сертификатом можно при покупке через маркетплейс Ozon. По данным Фонда социального страхования, в 2021 году в России было закуплено 2078 электроколясок на общую сумму 312 млн рублей.
«Очень хорошо Челябинская область поддерживает инвалидов, там много покупают», — говорит Невзоров. Заказывают на Сахалин, в Екатеринбург. Заказы отправляют транспортными компаниями: ПЭК, «Деловые линии». Доставка из Новосибирска в Москву обходится в шесть тысяч рублей, а на Сахалин — в 12–15 тысяч рублей. Иногда коляски приобретают инвалидам-школьникам для свободного перемещения по этажам школы. «И многие одноклассники даже с завистью реагируют на это дело. В общем, машина крутая», — улыбается предприниматель.
Разработка 2022 года — футбольная модель, которая развивает скорость до 10 км/ч и имеет сниженный центр тяжести. На электроколясках Football уже провели соревнования по футболу в Сочи, Нижнем Тагиле, Казани и Ростове-на-Дону.
В этом году также появилась модель Exo c функцией вертикализации — приведения сиденья в вертикальное положение. Функцию эту ждали и просили пользователи. Фонд содействия инновациям выделил грант на разработку. Благодаря новой модели пользователи смогут вести диалог, смотря глаза в глаза собеседнику. И решить бытовые задачи — дотянуться до верхних полок шкафов дома, в магазине, развесить одежду. Функция важна для реабилитации, которую нужно активно вести после получения травмы, тогда будет шанс восстановить хотя бы частично подвижность конечностей. Эта же модель способна принимать горизонтальное положение — нажатие кнопки превращает кресло в кровать.
Caterwil — это нишевая история, все-таки не каждый может позволить коляску за миллион рублей, да и не всем нужны сверхпроходимость и дополнительные опции. С появлением собственных мощностей и большей площади в компании хотят уйти в массовый сегмент. Одна из причин, по словам Невзорова, — «Россия столкнулась с санкциями, у нас пропали немецкие коляски. Мы видим запрос на недорогие, функциональные и качественные устройства и хотим эту нишу занять».
Для выхода на массмаркет компания выпускает еще одну бюджетную модель Ultra — легкую коляску для массового покупателя. Ее цена — от 160 тыс. рублей, есть амортизаторы и регулируемые подлокотники, подножки, спинка. С запуском нового производства предполагают, что в год бюджетных моделей будут делать и продавать от тысячи штук.
В планах Caterwil также активная ориентация на зарубежный рынок. Их продукцию уже покупают в Сингапуре, Венгрии, Германии, Азербайджане, Саудовской Аравии, Китае. В этом году несколько колясок отправились в Колумбию и Индию. В продвижении на иностранные рынки помогают детализированные сайты на английском и немецком языках.
Рынок возможностей
В 2016–2020 годах BusinesStat провел исследование развития в России отрасли средств реабилитации — опор для передвижения и кресел-колясок. Согласно их данным, развитие рынка тормозило низкое качество готовой отечественной продукции, ее несоответствие ожиданиям и потребностям пользователей. Аналитики отметили зависимость отрасли от импорта: зарубежные поставки в 1,2–1,7 раза превышали объемы внутреннего производства.
«В стране в основном производятся кресла-коляски без какого-либо механического привода, а коляски с электроприводом преимущественно покупались за рубежом», — сообщали авторы исследования. Однако осенью 2020 года в Калининградской области открыли фабрику по производству электроколясок Observer, его максимальная мощность — 2500 колясок в год. Конструкция колясок тогда на 60% состояла из комплектующих российского производства, в планах компании — 95-процентная локализация производства.
Генеральный директор Observer (компания производит и ремонтирует реабилитационную технику) Роман Аранин объяснял разницу между их колясками и зарубежными аналогами: «Наши электроколяски недорогие. В розницу — 129 тысяч рублей, через ФСС еще дешевле. Для сравнения: немецкие аналоги стоят 180 тысяч рублей, а самые китайские-закитайские — 75 тысяч рублей. И вот их-то как раз мы массово ремонтируем». Observer также производят коляски-ступенькоходы и коляски-вездеходы. В отличие от Caterwil они не делают колясок с обеими функциями: ступенькоходностью и вездеходностью. Помимо обычного пилотирования с пульта колясками Observer можно управлять наклоном головы, дыханием, подбородком. «Рынок специальных инвалидных колясок в России составляет около 10 тысяч штук, что оценивается в один миллиард двести миллионов рублей в год», — считает Аранин.
Фотографии предоставлены компанией Caterwil
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl