Фантомные боли Нагорного Карабаха
Промежуточные итоги войны в Карабахе: развитие «большой игры» на Кавказе, экономическая реинтеграция возвращенных территорий и армянская апатия
Сегодня, спустя год после подписания договора о прекращении огня в Нагорном Карабахе, мало что прояснилось в этой, быть может, самой странной войне на постсоветском пространстве. Главный вопрос — как оказалось возможным столь тяжелое поражение Армении и столь стремительная утрата армянами священной земли Арцах — так и остался без ответа.
Баку готовился к карабахскому реваншу многие годы, ничего не скрывая, напротив, открыто демонстрируя свою решимость вернуть, как он считает, свои исторические территории. Достаточно посмотреть на статьи военных расходов Азербайджана, которые все эти годы значительно превышали аналогичные затраты Армении: в том же 2020 году расходы Еревана были в четыре раза скромнее тех, что позволил себе Баку (635 млн долларов против 2,2 млрд долларов).
Столь же быстро шел процесс модернизации азербайджанской армии. Причем по тем тактическим учениям, которые стали особенно частыми в последние четыре года, и по тому, какую боевую подготовку и вооружения получали солдаты, даже самый неискушенный наблюдатель мог понять, к чему идет дело. Но Ереван бездействовал.
Никогда не скрывал Азербайджан и своего сближения с Турцией, особенно по линии военно-технической кооперации. Совместные азербайджано-турецкие учения планомерно учащались начиная с 2016 года. Развивался и трехсторонний формат стратегического партнерства Турции, Азербайджана и Грузии, что впоследствии обеспечило фактически полную изоляцию Армении, как только загремели первые залпы карабахской войны. Но Ереван бездействовал.
Ничего не сделали в Армении даже для того, чтобы укрепить оборону Карабаха. Серия укреплений (так называемая линия Оганяна), по сути, была оставлена армянами без изменений с дремучих 1990-х годов — ее не модернизировали под новые типы вооружений. Неудивительно, что все цели азербайджанским планировщикам были хорошо известны заранее, и уже в первые дни войны Баку успешно уничтожил почти все опорные точки оборонительных сооружений, сразу навязав противнику свой сценарий войны.
«Почему же при такой степени важности для Армении война оказалась столь неожиданной? Почему к ней оказались настолько не готовы силовики? Почему при достаточной плюральности прессы эта угроза не обсуждалась широко в СМИ?» — задается справедливыми, но безответными вопросами известный армянский политолог Александр Искандарян в сборнике «Буря на Кавказе».
Строго говоря, Ереван прозевал в минувшей войне буквально всё. И своей самоуспокоенностью открыл шлюзы для очередного витка потенциальной дестабилизации не только на Южном Кавказе, но и по всему периметру постсоветского пространства.
Издержки вмешательства и невмешательства
Действительно, прежнего статус-кво, который так старательно поддерживала Москва с 1994 года, больше нет. За 44 дня он был буквально снесен огнем азербайджанской армии при поддержке турецких инструкторов и офицеров.
«Большая игра» на Южном Кавказе пережила решительную трансформацию. Первое и самое главное — произошло резкое усиление региональной роли Турции, а вместе с ней и Израиля, к вящему недовольству не только Москвы, но и Тегерана, и столь же резкое сокращение влияния Вашингтона и Брюсселя. Можно сколько угодно говорить, что из процесса мирного урегулирования Анкару удалось выдавить, однако счет, что называется, «на табло»: важный союзник России потерпел поражение.
«Думаю, что теперь целый ряд стран той же самой Центральной Азии будет с большей оглядкой смотреть на Турцию, чем на Россию. Оно и понятно, ведь Восток куда более восприимчив к языку силы, чем к тонкостям дипломатии. Сюда же, к слову, примыкает и последняя история с применением Украиной БПЛА Bayraktar против ЛДНР, которая также имеет свои корни в поражении Армении», — считает Руслан Пухов, директор Центра анализа стратегий и технологий, член Общественного совета при Минобороны России. Не секрет, что военное сотрудничество между Украиной и Турцией за минувший год только усилилось.
Более того, продолжает эксперт, впереди у России сохраняется подвешенным вопрос о продлении мандата на пребывание миротворцев. Это пролонгирование не будет ни легким, ни автоматическим. «Очевидно, что Азербайджан и Турция будут за это требовать новых уступок. Тем более что нынешний Баку чувствует себя все более и более уверенно, а где-то даже самоуверенно», — заключает Руслан Пухов.
Достаточно вспомнить недавний период краткой эскалации, на которую пошел Азербайджан с Ираном. По итогам войны часть дороги, связывающей Исламскую Республику с Арменией, оказалась под контролем азербайджанских военных. Последние начали без предупреждения останавливать иранские грузовики, направляющиеся в Степанакерт, требуя с каждого экипажа пошлину (порядка ста долларов), ссылаясь на Налоговый кодекс, действующий на территории всего Азербайджана.
В ответ Тегеран немедленно провел военные учения на границе с Азербайджаном, сигнализируя не только о своем протесте, но и о решимости препятствовать усилению «сионистского врага», то есть Израиля, который совместно с Турцией помог военной победе Баку. Можно констатировать, что теперь эта новая линия региональной напряженности будет только усиливаться, хотя до прошлогодней войны Иран делал ставку на нейтралитет.
Конечно, у Москвы все еще сохраняются некоторые преимущества. И главное из них — наличие стабильных дипломатических, экономических и культурных взаимоотношений с обеими сторонами конфликта. Вряд ли в обозримой перспективе Баку захочет отказаться от них даже под самым решительным давлением Анкары. Особенно с учетом того, что современная Турция — страна все более исламизирующаяся, подкармливающая радикальных экстремистов, для которых светский режим постсоветского Азербайджана является по определению «нечистым».
В этом отношении связь с Реджепом Эрдоганом, подкрепленная таким военно-политическим успехом, уже обернулась для Баку издержками. Президент Ильхам Алиев теперь вынужден возвращать долги своему партнеру, например согласовывая безвизовый режим между Турцией и Азербайджаном или поддерживая чуть ли не все геополитические авантюры турецкого лидера, скажем, в спорах этой страны с Грецией или Францией. Наличие же доброжелательных отношений с Москвой — это тот актив, который позволит Азербайджану балансировать между двумя соперничающими игроками, не рискуя утратить окончательно своей субъектности.
Однако, несмотря на это, Россия, еще сильнее привязав к себе Армению, взамен получила «новый Ливан» прямо у своих границ, огромную ответственность, взятую по итогам подписания соглашения в Москве, а также относительную девальвацию (постфактум) ОДКБ. Сколько бы ни говорилось о том, что фактически военные действия прошлой осенью ограничились территорией непризнанной республики Нагорный Карабах, эта дипломатическая уловка не умаляет того репутационного ущерба, который понес российский институт региональной безопасности.