Встала и пошла
Наша постоянная героиня обложек и сердец, актриса и телеведущая Юлия Высоцкая – о красоте, спорте, пластической хирургии, одинаковых лицах из «Инстаграма», самооценке русских женщин и о том, как оставаться собой в любом возрасте.
Наталья Родикова: Юля, мне хочется начать с «Дорогих товарищей» (новый фильм Андрея Кончаловского о трагических событиях в Новочерскасске 1962 года). Отдельно от того, насколько поразительно фильм встраивается в сегодняшний российский контекст, большое впечатление производят ваши крупные планы. Это живое, красивое лицо взрослой женщины, мы от таких лиц в нашем столетии отвыкли немножечко. На нем будто нет маски, и из-за этого между зрителем и героиней минимальная дистанция. За счет чего достигался этот эффект? Это был такой грим?
Юлия Высоцкая: Просто грима, как такового, не было вообще. Мы попытались нарисовать ресницы и потом поняли, что столько эмоциональных сцен и без конца размазанная тушь по лицу – это совершенно неуместно. Поэтому там нет ничего, даже тона на лице. Есть прическа того времени, а так – лицо, каким оно было. Другое дело, что, когда материал тебя цепляет, происходит то, что некоторые называют перевоплощением. Я вижу себя на экране, и мне трудно соотнести того человека, которого я вижу, с той собой, которую я вижу в зеркале. Как достигался этот эффект – нужно спросить у Кончаловского или у оператора – Найденова. Это и есть то, что называется киноискусство, коллективная работа большого количества людей.
Н. Р.: Когда вы готовились к фильму, наверняка смотрели какие-то фотографии, архивные съемки эпохи. Как выглядели женщины тогда? Это ведь наши мамы, наши бабушки.
Ю. В.: Каждая эпоха не только имеет свои лица и тела, она имеет свои голоса. И если мы послушаем, как пела Шульженко и как поют современные певицы, и даже, допустим, как пела Алла Борисовна 30 лет назад, – это совершенно разное звучание, и не только потому, что изменилась техника звукозаписи...
Я смотрела много фотографий моей бабушки, и эти фотографии Андрей Сергеевич отдавал художникам-постановщикам, чтобы, например, магазин был похоже устроен. Бабушка работала в продуктовом магазине в Новочеркасске, у нее есть снимок, где она стоит на фоне этих полок, и хотя он был сделан лет за 7–8 до событий в фильме и не было еще той скудости, это немножко другие полки, но все же атмосфера, какие-то элементы похожи. Сама бабушка, конечно, не похожа на мою героиню. Она была очень женственная, в ней не было совершенно никакого боевого духа, хотя она прошла всю войну.
Н. Р.: Она ухаживала за собой? Какие, как сейчас говорят, бьюти-процедуры тогда вообще были доступны?
Ю. В.: Дед, родом из донских казаков, мне рассказывал, как его мама всегда мазала лицо цинком вовремя работы в поле, чтобы кожа не темнела от загара. Мне кажется, женщина во все времена ищет средства борьбы с возрастом. Но до какого фанатизма можно дойти, это второй вопрос. Мне кажется, вокруг появилось много искусственных красавиц и расплодились абсолютно бесхарактерные лица. Все они откуда-то взялись, будто их забросили с другой планеты. Безупречные красотки, причем на любой вкус: есть субтильные блондинки, есть пышногрудые брюнетки… Серьезно, я стараюсь в те сети не попадать, в которых они водятся, потому что, безусловно, тут ты всегда проиграешь в сравнении с такими «золотыми рыбками». В этом есть какой-то перекос. Мне всегда казалось, что в здоровом теле – здоровый дух, и я по-прежнему так думаю, по-прежнему считаю, что дисциплина моя должна состоять из «хочется-не хочется – вперед, пошла», зарядка, пробежка, обязательно какое-то усилие. Но при этом мне совсем не интересно, чтобы моя попа торчала как орех, извините. Я никого не осуждаю, я на это смотрю с любопытством, но, поверьте, мне не только для себя этого не хочется – мне бы не хотелось, чтобы близкие мне люди вот так выглядели.
Н. Р.: Словами про дисциплину вы предвосхитили мой следующий вопрос. Я недавно услышала фразу, что, мол, надо быть с собой честной и честно признавать, что да, мне 45, делаем скидку на возраст, на здоровье, давайте поспокойнее как-то жить… Меня это ужасно внутренне возмутило, в том смысле, что, на мой-то взгляд, «честно признавать» – это позволить себе расслабиться, в каком-то плохом смысле. Не то чтобы лечь на диван, а как-то внутренне просто опуститься. Что вы про это думаете?