Коллекция. Караван историйЗнаменитости
Диана Анкудинова, Ирина Поник. Не такая, как все
За плечами восемнадцатилетней Дианы Анкудиновой победа в шоу «Ты супер!» на НТВ. Композитор и продюсер Игорь Крутой подарил ей квартиру в Москве. Ее вокальные номера набирают миллионные просмотры в Интернете, она победила в «Шоумаскгоон», а оперный певец и муж Анны Нетребко Юсиф Эйвазов, оценивая первое же выступление Дианы в проекте, сказал, что исполнительницу ждет мировая слава.
Этот взлет — как награда за трудный жизненный старт. Трехлетнюю Диану нашли на улице в одном из городов Приморского края со сломанной ключицей. Потом был детский дом, из которого ей посчастливилось попасть в заботливую приемную семью специалиста по детскому массажу Ирины Поник.
— История — необычная, судьбоносная, в том числе, Ирина, и для вас. С чего все началось?
Ирина: Я выросла в Тольятти. Там окончила школу и медучилище. Мои родители решили переехать на Дальний Восток, потому что мой папа — лесник, грибник, очень любит рыбалку, а Дальний Восток славится своей природой. Поначалу мы осели в городе Ванино Хабаровского края. Там я вышла замуж, родились Дима и Настя. Ванино — город-порт. Непрекращающиеся туманы. Дети задыхались, практически не вылезали из ларингитов, так что мы всей семьей решили переехать. А куда? Буквально ткнули пальцем в карту — попали в город Арсеньев Приморского края. Три часа езды от Владивостока в глубь материка, небольшой город — население около шестидесяти тысяч человек, два завода. Вокруг них город и выстроился, тихий, спокойный. И главное, климат хороший. Поменяли квартиру и отправились в путь.
В Арсеньеве я устроилась работать в детский санаторий медсестрой. Дети росли. Шла обычная размеренная жизнь, и ничто не предвещало крутых судьбоносных поворотов. Диме было уже двадцать, а Насте семнадцать, когда к нам в санаторий привезли на оздоровление группу детей из детдома, который из-за ремонта временно расформировывали, отправляя маленьких воспитанников кого куда. Диану, которой было четыре с половиной года, определили ко мне на лечебный массаж. Черноглазая малышка почти все время плакала.
Диана: Понятия не имею, что было тогда причиной моих непрекращающихся слез. Вообще, до того момента, как я попала в семью, свою жизнь помню урывками. Причем в голове засели именно стрессовые моменты. Женщина — язык не поворачивается назвать ее мамой — делала все, чтобы я умерла, я совершенно точно мешала ей жить. Например она пыталась утопить меня в ванне.
Состояние паники, ужаса и ее взгляд навсегда врезались в мою память. Эти глаза потом мне очень часто снились. Один и тот же сон, постоянно повторяющийся. Вокруг темнота, и в ней вдруг возникают глаза с тяжелым давящим взглядом, ненавидящим и очень страшным. И так каждую ночь. Я вскакивала от ужаса, потом подолгу не могла уснуть, меня всю трясло. Только годам к тринадцати этот сон перестал тревожить.
Ирина: Дочь Настя часто приходила ко мне на работу в санаторий, она обратила внимание на маленькую Диану, спросила:
— Мам, почему она плачет?
Я понимала, что малышка тоскует. Ведь в санатории лечились дети из обычных семей, у которых есть мамы, а детдомовские — сироты, и нет рядом заботливого взрослого человека, который бы обнял, приободрил, сказал, что все будет хорошо.
— Она из детского дома, — объяснила я Насте. — Ей четыре с половиной года. В три забрали от пьющей мамы. Это все, что я о ней знаю, — так написано в личном деле.
Настя стала приносить Диане то шоколадки, то колечки, сплетенные из проволоки или бисера, чтобы эта грустная малышка хотя бы улыбнулась. Но та не улыбалась, и Настя поставила передо мной вопрос ребром: «Давай эту девочку к себе жить заберем?»
Прямо ультиматум: «Мама, если ты не возьмешь — я ее возьму, сразу, как только мне исполнится восемнадцать». И я задумалась — почему бы и нет? Стала к Диане присматриваться. В тот год не только я взяла под опеку ребенка из детдома, но и еще два сотрудника санатория.
Подарить ребенку семью — благородное дело. Но прежде чем это сделать, сто раз подумайте и взвесьте свои силы. В семью приходит человек со своим характером. Это не твоя кровь, ребенок, которого ты знаешь, как я знала Настю и Диму. Диана была для нас как темный лес. Вообще непонятно, что у нее на душе.
Устроили в детсад — воспитательница в первый же день рассказала мне:
— Диана кукол ругает, бьет с невероятным недетским остервенением и жестокостью.
— Это объяснимо, — говорю — Значит, в семье, где она росла, так относились к ней самой.
Диана: Бабушка (мама Ирины. — Прим. ред.) рассказывает мне о моих истериках — я, маленькая, сидела, раскачиваясь взад и вперед, и сначала на низких нотах заводила «а-а-а», набирая обороты, это выливалось в нечеловеческий, дикий ор: «А-А-А!» Учитывая мой голос, выглядело все, наверное, очень страшно. Сама этого почти не помню и предполагаю, что таким образом выливалась вся скопившаяся внутри боль и темнота.
Ирина: Диана могла так два часа орать. Бесполезно уговаривать, хотя поначалу мы пытались это делать — упрашивать, урезонивать, умолять... Никакой реакции. Со временем поняли, что в такие моменты надо просто уходить в другую комнату, оставив ребенка в покое, — она сама понемногу успокаивалась и приходила к нам как ни в чем не бывало. Для нас все это было огромным моральным испытанием: почему она кричит, что мы делаем не так? Я и представить себе не могла, что будет так тяжело психологически.
Однажды на прогулке, сверля меня своими черными глазищами, Диана спросила:
— Мам, а почему ты Диму и Настю в детдом не сдала?
Она считала нормой, что родители своих детей в какой-то момент определяют в сиротское учреждение. Я объяснила:
— Дианочка, хорошие мамы детей не отдают, ребенок должен расти в семье.
После этого она бесконечно интересовалась, не отправим ли мы ее обратно в детский дом. Все-таки ребенок, который изначально живет в семье, воспринимает как должное, что у него есть мама и папа, и бабушки-дедушки, и забота, и любовь... А эта девочка уже побывала в других обстоятельствах. Обретя семью, невероятно страшно ее потерять.
Мы ее в Дом пионеров записали, сразу чуть ли не во все кружки — и лепить, и рисовать, и петь, и английский изучать. Решили, что она должна развиваться. Диана заглядывала в глаза, собираясь на занятия, всем своим видом показывая: «Хотите — буду петь, хотите — рисовать, только не отдавайте обратно в детдом». Угождает ребенок, чтобы только остаться жить в семье. Это следствие моральной травмы.
Именно из-за этого возникают многочисленные коллизии. Вот берут приемные родители или опекуны из детдома паиньку, а ребенок таким только прикидывается. Лишь бы взяли! А он-то в жизни совсем другой и придя в семью, через некоторое время становится собой настоящим. В основном такие дети из неблагополучных семей. Это логично — не будешь же все время носить чужой костюм и играть чужую роль. Ошарашенные взрослые впадают в ступор и в самых сложных ситуациях ребенка, как «не оправдавшего надежд», действительно возвращают обратно.
И я ведь ходила в отдел по опеке и попечительству, который курирует приемные семьи, и признавалась, что не справляюсь:
— Что мне делать?
В ответ раздавалось безапелляционное:
— Лечите.
Диана заикалась. Когда стали ее обследовать, невролог определил, что это на нервной почве. И тут оказалось, что если она поет — не заикается. Специалисты посоветовали петь, а когда она начала петь, обнаружился прекрасный слух.
Первым талант рассмотрел дирижер арсеньевского духового оркестра Александр Николаевич Варнамов. Мы дружили, часто собирались семьями, Диана на Новый год затягивала: «Ой, мороз, мороз...» Александр Николаевич, впервые ее услышав, с удивлением и уверенностью произнес: «Точно звезда будет. Такие необычные голос, тембр и слух». Она все подряд пела — песни из мультфильмов, народные, современные.
Александр Николаевич и посоветовал показать Диану Елене Анатольевне Казанцевой, руководителю детского коллектива «Жемчужинки» в арсеньевском ДК «Прогресс». Дальше уже Елена Анатольевна взращивала талант, учила на сцене работать.
Правда, и тут без казусов не обходилось. Вспоминается история, которая очень наглядно демонстрирует характер Дианы. Идет концерт. Зрительский зал, человек на шестьсот, полный. Наша девочка, которой было около шести лет, на сцене исполняет песню. Вдруг заедает компьютерная программа (музыка звучала в компьютере и была выведена в колонки) — после первого куплета начинает играть снова первый, и опять его же... И Диана поет первый куплет... трижды.
На четвертом круге она произносит: «Сами пойте свой один и тот же первый куплет!» — кладет микрофон на сцену и удаляется. Я и педагог стоим за кулисами и не можем понять, что происходит. Не успели отреагировать на заевшую фонограмму и теперь не знаем, что нам делать. Я развожу руками: «Вот такой непредсказуемый ребенок. С характером». Потом спросила Диану:
— Ты почему один первый куплет пела? И второй и третий музыкально почти не отличаются, надо было исполнять песню дальше.
— Нет, — очень серьезно возразила она. — Во втором куплете, и в третьем тоже, музыка несильно, но отличается, по-другому звучит.
Ее уникальный от природы слух позволяет распознать даже минимальное различие буквально в одну-две ноты.
С шести лет Диана участвовала в различных музыкальных конкурсах в Приморье и почти везде брала первые места. В девять лет ее пригласили на конкурс «Салют талантов» в Санкт-Петербург. Но поездка стоила неимоверных денег — с Дианой должны были поехать я и педагог. Помогли два наших арсеньевских завода — вертолетостроительный «Прогресс» и машиностроительный «Аскольд», дали деньги безвозмездно, огромное им за это спасибо.
Летели мы с пересадкой в Москве. Диана впервые оказалась в столице. Погуляли, сходили на Красную площадь. С восторгом глядя на высотные дома, на потоки машин, на спешащих людей, дочь сказала, что когда-нибудь и она обязательно будет жить здесь. Я улыбнулась про себя, подумала: ну какая может быть столица? Если продать нашу «двушку» в Арсеньеве, этой суммы хватило бы на скромное жилье разве что в дальнем Подмосковье. Да и переезжать — целая проблема, в Москве у нас нет ни родни, ни друзей. Утопия. Но зачем забирать у ребенка мечту? И я промолчала.
На конкурсе в Петербурге, кстати, Диана снова взяла первое место, так что деньги наших арсеньевских спонсоров были потрачены не зря.
В 2012 году — Диане было девять — мы все-таки переехали. Но не в столицу, а в Тольятти Самарской области, на мою родину.
Главной причиной переезда стала Дианина ситуация. Хоть за эти годы ее биологическая родительница никак не давала о себе знать, ребенок очень боялся, что она вдруг объявится. Арсеньев город маленький, а на местном уровне Диана была уже личностью легендарной: столько побед на песенных конкурсах! Мамашу с ее асоциальным образом жизни могло переклинить на какую угодно реакцию.