Наши героини о том, как они борются с раком — и побеждают

TatlerРепортаж

В жизни есть место подвигу

«Татлер» отмечает международный женский день проектом о женщинах, которые борются с раком. Шесть наших героинь рассказывают о своих маленьких и больших победах над болезнью, над собой и над отношением общества.

Фото: Анастасия Рябцова. Стиль: Юка Вижгородская

Екатерина Чаркина

Хлопковый плащ, Wos; боди из полиамида, Wolford; кольцо Happy Diamonds из розового золота с красным камнем и бриллиантом, Chopard.

Журналист, арт-продюсер, художник

Любая история болезни любого человека — это травма. История человека, прошедшего через рак, особенно. Эта травма все равно происходит, вне зависимости от того, как и с каким эффектом ты вышел из болезни. У многих есть заблуждение, что тебя все должны поддерживать, помогать, понимать. Но невозможно найти понимания у людей, которые с этим не сталкивались. Даже у своей семьи. И не нужно этого понимания ждать. Ты остаешься один на один с этим всем. Ты на грани жизни и смерти, как бы патетично это ни звучало, словно на краю обрыва — можешь шагнуть в ту или другую сторону. И тут ты один. Никто не спасет тебя от тебя самого, никто не сможет твою ситуацию разделить.

Переход случается, когда ты справляешься. Ну как справляешься — появляются первые ласточки того, что у тебя все окей. Важно этот момент поймать, подхватить и найти какую-то инспирацию. Для меня инспирацией стало искусство. Я отслеживала выставки, смотрела на красоту, планировала путешествия. Не сидела взаперти, старалась максимально много куда-то ходить. Питала себя тем, что вызывает радость. Каждый человек знает, что ему приносит радость. Кому-то — чашка кофе, кому-то — выставка художника. Нужно для себя определить, из чего состоят твои радости, и максимально их внедрить в свою жизнь. Посмотрите на детей, которые больны раком, в онкологических центрах их много. Мне кажется, это самые позитивные дети — они улыбаются гораздо чаще, чем обычные. Они всегда рады каким-то маленьким шагам. Дело в этом — надо научиться ценить маленькие шаги.

Я тонула в моменте. Лечение ведь идет по расписанию: ты знаешь, что с тобой будут делать каждую неделю. И я, как Робинзон Крузо, зачеркивала недели до конца лечения. Мысль о дне, когда я сожгу свою медицинскую карту, меня очень грела.

Еще очень важно видеть какую-то дальнейшую цель. Я ставила себе цели постоянно. Даже когда в процессе лечения расставалась с семьей, у меня всегда был план, куда мы поедем, куда пойдем. Я ему следовала и не оставляла никаких других возможностей. Кстати, мне кажется, семье тяжелее, чем тому, кто болеет. Я старалась не нагружать близких деталями своего состояния. Они же делились со мной всеми своими ситуациями, как ни в чем не бывало рассказывали мне обо всем, и я безумно им за это благодарна.

Когда остаешься один на достаточно длительный срок лечения, становится понятно, что внутри тебя, оказывается, целый мир. Открываются какие-то совсем иные ресурсы. Как будто получаешь вдруг библиотеку с редкими книгами. Наверное, это помогло понять и принять болезнь, согласиться с ней, отпустить ее и придумать новый для себя путь. Так появился мой арт-проект ArtVisioner. Что такое визионерство? Это искусство прозрения: ты видишь чуть дальше, чем позволяет это сделать реальность. Прозрение — это то, как можно было бы охарактеризовать мое нынешнее состояние. Я стала иначе видеть вещи, людей, мир. Теперь мне хочется работать с визионерством в искусстве, поддерживать молодых художников. В моем окружении много женщин искусства, которые тоже прошли через какие-то травмы. Мне все это очень интересно, я вижу здесь потенциал, этим и буду заниматься.

У колумниста «Татлера», коуча Алексея Ситникова есть интересная мысль о пружине. Люди, которые чего-то добились, или те, у которых в жизни случилось что-то экстраординарное, прошли через некую пружину. Она их сжала, а потом всю оставшуюся жизнь отпускает. Я подумала, что моя болезнь и есть та самая пружина. Что я теперь обязана начать расправляться. Если раньше приходилось подключать внутреннюю волю, то сейчас меня просто несет потоком.

Ольга Павлова

Плащ из полиэстера, Ulyana Sergeenko; колготки, Falke; кожаные мюли, «Эконика»; серьги и кольцо (на правой руке) Classic, все Mercury; кольцо Born to Be Wild, Messika. Все украшения из белого золота с бриллиантами.

Фотограф

Не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы не рак. Я окончила экономический факультет МГУ, работала бренд-менеджером косметики Vichy. Когда мне поставили диагноз и началось лечение, с работы меня уволили: им не понравилось, что я шатаюсь по больницам. Мне было двадцать шесть лет, и я не понимала, чем мне теперь заниматься. А еще мне было страшно. Тогда никто не говорил, что человеку с диагнозом нужно работать с психологом. Сейчас во всем мире онкопсихолог включен в команду врачей, он с тобой не просто «потом», а с первого дня. Это оказывает огромное влияние на качество жизни. А тогда ничего такого не было, и мне все время было страшно. Этот страх сковывает, ты ничего не можешь делать.

Помню, как подобрала в лесу собаку. Она оказалась совершенно безбашенная, рвала мебель, сожрала всю мою косметику — как-то отвлекла меня в тот момент своим безумным характером. Я готова была пойти на курсы кройки и шитья. Но почему-то пошла учиться фотографии. Потом уже, спустя время, выяснились детали. История семьи была связана с фотографией, потом с кинематографом. Фотографы Павловы в начале XX века были достаточно известны. В общем, вдруг это все оказалось настолько моим, что я через три дня из начальной группы перешла на профессиональный курс, вскоре уехала учиться в Лондон, через пару лет уже снимала обложки, рекламу. Я нашла себя. Поняла, что я никакой не бренд-менеджер косметики, что я вообще не менеджер.

В Лондоне я сняла множество социальных проектов. Там волонтерство — неотъемлемая часть жизни общества. Снимала сложных темнокожих подростков, которых учили театральному мастерству, детей на паллиативном лечении. Мне захотелось сделать что-то подобное в Москве. В Лондоне я познакомилась с Валерой Панюшкиным (писателем, журналистом, ныне — главным редактором Русфонда; у Ольги и Валерия трое детей. — Прим. «Татлера»), попросила узнать у главврача Российской детской клинической больницы, нельзя ли мне прийти поснимать. Меня пустили… Никто не понимал, что делать с этими фотографиями. Я их дарила мамам болеющих детей. Но как их еще можно применить? Благотворительность в России только зарождалась, и здесь же, в РДКБ, на моих глазах зарождался фонд «Подари жизнь». Время шло, я работала с разными фондами, мы делали большие социальные проекты, выставки. Но мне всегда хотелось, чтобы эти снимки увидело еще больше людей. Как-то раз мы монтировали выставку на Тверском бульваре. Люди, проходя мимо стендов с фотографиями, останавливались, рассматривали, читали подписи. «Что это такое? Девочка на коляске? А почему?» Они что-то обсуждали, я подошла и спросила: «Хотите, я вам расскажу об этих детях? Это мои фотографии». Помню, с каким ужасом они на меня сначала посмотрели, а потом с огромным интересом стали слушать.

Снимая своих героев, я не пользуюсь фотошопом, никому ничего не пририсовываю. Считаю, что любого человека можно «увидеть», только глаза нужны.

Можно снять человека так, что он скажет: «Какой же я красивый!» Мужчинам, кстати, как-то проще в это поверить. Недавно я снимала Олега Тинькова в разгар лечения. Говорю: «Давай замажем твои синяки под глазами все-таки». А он говорит: «Не надо, я болею». Но ни одна женщина не пойдет сниматься с синяками под глазами. Это очень, очень табуированная тема. Когда Ростропович болел и выходил получать награды, слабенький, серенький, все кивали сочувственно и говорили: «Болеет, жалко его». И аплодировали ему. Когда заболела Вишневская, она больше ни разу не появилась на публике. Ведь женщина у нас должна быть красивая. Всегда. Если она облысела, надо платок или парик. В регионах женщины уезжают на три месяца лечиться и врут, что к родственникам. Потому что могут уволить с работы. Потому что будут косо смотреть. Или будут жалеть, оплакивать. Поддержки от общества нет — потому что никто не показывает этих людей. Мы их нигде не видим.

Сделать невидимое видимым — вот что меня всегда заботило. Так родился мой нынешний проект «Химия была, но мы расстались». Решила, что хочу сделать его не с каким-то фондом, а сама, с моим представлением о том, как вообще должен выглядеть большой социальный проект. Мне кажется, проблема в том, что у нас очень мало информации о раке. Когда я готовилась к проекту, то взяла интервью у тридцати женщин, которые болели, раньше или позже. Им всем на протяжении лечения не хватало информации. Одна героиня рассказала мне, что она вышла из кабинета врача с листом А4. На этом листе был написан его мобильный телефон и вообще телефоны всех тех, кто мог ей понадобиться в ходе лечения: диетологов, ревматологов, психологов, юристов. Она говорила, что этим листком не воспользовалась ни разу, но ей было спокойно от того, что он у нее есть.

Название — «Химия была, но мы расстались» — придумал Саша Сёмин, самый талантливый создатель социальной рекламы в России (Александр Сёмин — руководитель направления «Социальные проекты» Агентства стратегических инициатив, член правления Фонда помощи хосписам «Вера». — Прим. «Татлера»). Я считаю, что о табуированных в обществе темах, о страхах надо говорить со смехом. И в процессе лечения чем больше ты шутишь, тем лучше. Для всех. Надо, чтобы к тебе приходили друзья и рассказывали смешные истории. Надо читать и смотреть смешное. Чтобы ни в коем случае не было времени грустить. Иначе тебя затянет в пучину ужаса, а этого допускать нельзя.

Сейчас мы запустили сайт проекта — любая женщина сможет прислать свою фотографию и рассказать свою историю. В России сейчас полтора миллиона женщин имеют онкологический диагноз, и у них мало поддержки. У нас эти невидимые миру женщины будут рассказывать историю своей борьбы и своей победы. У нас не принято говорить о женщинах, переживших рак, не принято их показывать вообще. Потому что они лысые, груди нет, вот это всё. Я очень хорошо понимаю, почему они сами об этом не говорят. Я двадцать лет не могла об этом говорить.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Война с алой розой Война с алой розой

Как бороться с розацеа — кожным заболеванием, бичом нашего времени

Tatler
«Однажды я комментировал матч голым»: на что спортивные комментаторы готовы ради своей работы «Однажды я комментировал матч голым»: на что спортивные комментаторы готовы ради своей работы

Спортивные комментаторы рассказали, на что они готовы пойти в профессии

GQ
Хороший, плохой, злой Хороший, плохой, злой

Евгений Чичваркин вспоминает Бориса Березовского

Tatler
Вселенная Эдгара По Вселенная Эдгара По

Иногда чуткие к достижениям науки писатели могут предугадывать будущее

Наука и жизнь
Тонкий шрам на любимой попе Тонкий шрам на любимой попе

Зачем красивые девушки в инстаграме рисуют себе целлюлит

Tatler
Бриллиант высокой кухни Бриллиант высокой кухни

Трюфели — одни из самых изысканных деликатесов мировой кулинарии

Наука и жизнь
Поговори со мною, мама Поговори со мною, мама

Людмила Борисовна Нарусова написала письмо Ксении Собчак

Tatler
Отрывок из книги Ирины Левонтиной «Честное слово» Отрывок из книги Ирины Левонтиной «Честное слово»

Книга с рассказами и эссе об отдельных словах и выражениях русского языка

СНОБ
Отрываю от сердца Отрываю от сердца

Подарки на свадьбу — деликатнейшая тема

Tatler
Вожди и дипломаты. О книге про «пакт Молотова-Риббентропа» Вожди и дипломаты. О книге про «пакт Молотова-Риббентропа»

Почему новая книга о пакте Молотова-Риббентропа не должна пройти мимо внимания

СНОБ
Феминизм здорового человека Феминизм здорового человека

Как живет под властью женщин крепкая семья с Пречистенки

Tatler
В центре французского города нашли римский особняк с мраморной мозаикой и системой отопления В центре французского города нашли римский особняк с мраморной мозаикой и системой отопления

Археологи обнаружили на юге Франции остатки двух римских городских усадеб

N+1
Прерванная жизнь Прерванная жизнь

Первое интервью Вики Коротковой после ДТП со смертельным исходом

Tatler
Трудно быть боссом Трудно быть боссом

Типичные ошибки, которые совершают начинающие руководители: как их избежать?

Cosmopolitan
Фактор роста Фактор роста

Развеиваем мифы о длинных волосах и рассказываем, как правильно их отращивать

Glamour
Все о звездах сериала Все о звездах сериала

Что происходит в личной жизни актеров, сыгравших в популярном ситкоме?

Cosmopolitan
Марина Зудина: «Жить прошлым — не мой путь» Марина Зудина: «Жить прошлым — не мой путь»

Марина Зудина разобралась в себе и живет будущим

Коллекция. Караван историй
Мадс Миккельсен: «История русских — это драма. Но вы умеете видеть свет даже в самой темной дыре» Мадс Миккельсен: «История русских — это драма. Но вы умеете видеть свет даже в самой темной дыре»

Мадс Миккельсен — о черной комедии из Скандинавии «Рыцари справедливости»

Esquire
Когда смешно, уже не страшно Когда смешно, уже не страшно

Елена Новикова – о жизни за 50, отношениях с телом, детьми и своими страхами

Домашний Очаг
Материнский капитал Материнский капитал

Статус матери одного из самых богатых людей в мире Мэй Маск не устраивает

Robb Report
Группа здоровья Группа здоровья

Что полезнее для художника — Париж, Краснодар или виртуальная реальность?

Tatler
«Выглядит вызывающим и является непристойным»: ФАС завела дело из-за клипа Моргенштерна и Альфа-банка «Выглядит вызывающим и является непристойным»: ФАС завела дело из-за клипа Моргенштерна и Альфа-банка

Антимонопольная служба завела дело из-за клипа Моргенштерна

Forbes
Качотта, улитки и антикварная мебель: la vie est belle в деревне Бёхово Качотта, улитки и антикварная мебель: la vie est belle в деревне Бёхово

Бёхово — особенное место; и люди там живут под стать ему

Seasons of life
Почему собаки едят сухой корм, и могут ли они перейти на «человеческую» пищу Почему собаки едят сухой корм, и могут ли они перейти на «человеческую» пищу

Веками собаки «подъедали» за человеком, почему теперь мы кормим их сухим кормом?

Популярная механика
Любимые пельмени Бродского, или Почему пицца в США оказалась вкуснее итальянской Любимые пельмени Бродского, или Почему пицца в США оказалась вкуснее итальянской

Чем мог удивить Иосиф Бродский, кроме своей изысканной поэзии?

СНОБ
Как «БКС Мир инвестиций» помогает банкам и нефинансовым партнёрам наладить продажи инвестпродуктов Как «БКС Мир инвестиций» помогает банкам и нефинансовым партнёрам наладить продажи инвестпродуктов

Как нефинансовой компании создать свой инвестиционный продукт

Inc.
Лучше дольше, да лучше Лучше дольше, да лучше

Есть ли предел человеческой жизни? Достижимо ли бессмертие?

Наука
Таблетка от занудства. Первое знакомство с Peugeot 2008 Таблетка от занудства. Первое знакомство с Peugeot 2008

Одно из главных событий на кризисном российском автомбильном рынке

РБК
Вас не слышно! Вас не слышно!

Заложенность в ухе может быть вызвана отитом или банальной серной пробкой

Лиза
Пусть мама услышит Пусть мама услышит

Психолог: как взрослой женщине построить здоровые отношения с матерью

Cosmopolitan
Открыть в приложении