Писатель Григорий Служитель — об одиночестве и домашних посиделках
Какое оно, одиночество нашего времени, и что мы можем ему противопоставить — задумался писатель, актер и музыкант Григорий Служитель
Что мы знаем? «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою». Вот деталь, на которую раньше я не обращал внимания: получается, вода существовала еще до неба и земли, до всего, до самого Бога, а значит, Бог был вынужден сотворить твердь, когда устал носиться по водной глади и просто не мог найти места, где бы ему присесть на часок отдохнуть. Из этого следует, что земля создана для праздности и отдыха. Веселитесь и ликуйте!
Я думаю, что мы существа не материковые, а островные. Нам всем очень хочется быть целостными, как континенты, но, по сути, внутри мы разрозненны и разобщены, как архипелаг. И каждый из нас и есть тот самый островок, где отдыхает уставший Бог. С одной стороны, мы всю жизнь требуем, чтобы нас оставили в покое, с другой — нам невыносима сама мысль об одиночестве. Одинокий человек — это не тот, у кого нет близких и друзей, это тот, кто оставлен на съедение самому себе. В нас вообще удивительным образом уживается целое министерство юстиции: мы сами себе и адвокаты, и прокуроры, и палачи, и священники, читающие отходную. И кого нам больше всего бояться, как не самих себя?
Нам нужно, чтобы кто-то нас принимал безоговорочно, такими, какие мы есть. Чтобы нас кормили лестью, поили утешениями, ободряли и слушали. Слушали, а не отвлекались на ленту в инстаграме. Мы хотим, чтобы мир питал к нам материнскую нежность, чтобы он по-византийски бережно придерживал нас у своей груди за пяточку, чтобы он укутывал нас в свои атласные складки и никому не давал в обиду. Но он не придерживает, не укутывает и с удовольствием отдает нас в обиду. Мы взрослеем, уходим из детства покалеченными ветеранами на всю жизнь. И, оглядываясь вокруг, что видим? Прикаспийский суховей вместо садов Эдема. Акриды и колючки вместо меда и млека. И тогда мы обращаемся