«Ваша участь будет ужасная!»
Выступления декабристов и открывшийся заговор поставили едва взошедшего на престол Николая I в тяжёлое положение. В Российской империи не существовало кодифицированного уголовного законодательства, в качестве основы для приговоров можно было пользоваться любыми указами былых времён. Кого из декабристов и как наказывать, в конечном счёте решал император.
Следствие и суд
Уже 17 декабря 1825 года создаётся «Высочайше учреждённый тайный комитет для изыскания соучастников злоумышленного общества, открывшегося 14 декабря 1825 года» под председательством военного министра Александра Татищева. Правителем (секретарём) комиссии стал Александр Боровков. Согласно «Алфавиту Боровкова», к заговору относились 579 человек, из которых 121 получил приговоры по суду, 57 — наказаны во внесудебном порядке, 290 оправданы или не привлекались к следствию и 111 были вымышлены, просто упомянуты на допросах. В июне 1826-го формируется «Верховный уголовный суд для суждения и вынесения приговора над участниками мятежа 1825 года». Между судом и следствием вклинилась ещё ревизионная комиссия под руководством Сперанского. Именно она разбила всех преступников на разряды, наказание для каждого из которых и должен был определить суд. Суд был ещё одной комиссией: рассматривал документы, собирал признания (таковых из 121 преданного суду подписали 117 человек) и никаких прокуроров, адвокатов и выступления подсудимых не предусматривал. Тургенев, Шаховской, Цебриков и Горский, «коих вины утверждаются обстоятельствами без собственного их сознания», вины не признали. Троих осудили и так, а Осип-Юлиан Горский (отставной подполковник, вице-губернатор Кавказа, замеченный на Сенатской площади в парадном мундире и при орденах) получил ссылку в Берёзов под надзор полиции по высочайшему указу.
Разрядники
Подсудимые были разделены на 11 разрядов, кроме главных пятерых. Смертная казнь была назначена таким образом: внеразрядным — четвертование, а первому разряду — через отсечение головы. Но приговоры выносились с запасом на высочайшие милости. Так, пятерым заменили четвертование повешением, первому же разряду смерть заменили бессрочной каторгой. Но и потом наказание смягчалось: бессрочная каторга становилась двадцатилетней, 15 лет заменялись на восемь, а потом и вовсе переходили в ссылку на поселение или отправку в солдаты на Кавказ. Но главной целью наказания была всё-таки смерть политическая: лишение чинов и дворянства, отправка в армию солдатом, разрешение жёнам получить развод и даже запрет на письменные принадлежности и письма родным.
Первому разряду вменялось «умышление на цареубийство» или «участие в таковом умысле», действия в мятеже, возбуждение нижних чинов, участие в умысле ввести республиканское правление и принадлежность к тайному обществу. «Первых» было 36 человек, и всем им была «дарована жизнь», то есть казнь была заменена на лишение чинов и дворянства и вечную каторгу. Второй «транш» милостей даровал им уже 20 лет каторги и дальнейшее поселение в Сибири. 17 осуждённых второго разряда были виновны в принадлежности к тайному обществу и знанию умыслов. Им вечную каторгу сократили до 20 лет, а затем и до 15. Третий разряд — два подполковника, Штейнгель и Батеньков, — удостоился за свои знания об умысле на цареубийство пятнадцатилетней каторги с последующим поселением. 16 человек четвёртого разряда получили по сокращении сроков восемь лет каторги, пятеро следующих — пять лет, и так далее, вплоть до распределения в дальнейшие гарнизоны или перевода в полевые полки Кавказского корпуса «до отличной выслуги». Михаил Пущин, который знал о приготовлении к мятежу, но не донёс, был единственным в десятом разряде, восемь участников одиннадцатого разряда изначально осуждены к лишению только чинов, с «написанием в солдаты с выслугою», а затем к переводу в Кавказский корпус.