Маленькое чудо
Если кто-то умеет искренне радоваться Новому году, так это дети. Мы же всё больше волнуемся: как отмечать, что дарить, когда звать Снегурочку, а когда сообщать ребенку, что ни ее, ни Деда Мороза не существует. Вот во всём этом и разберемся – чтобы праздник был праздником для каждого.
Новый год – время семьи, причем семьи дружной. Пора вместе с детьми наряжать елку винтажными разноцветными шариками, смотреть старые добрые мультики, обниматься под бой курантов и ждать момента, когда можно будет наконец развязать золотые ленты и открыть коробки с лучшими на свете подарками.
Примерно так представляют себе зимние праздники маркетологи и настойчиво транслируют эту идеальную картинку родителям, причем начиная где-то с октября. Столько всего еще нужно купить, успеть, попробовать. Полосатые леденцы? Конечно! Фотосессия в ярких носках у бутафорского камина? Как же без нее! Искусственный снег своими руками? Да он лучше настоящего! Мамы и папы нервно перечитывают растущие списки дел и сбиваются с ног в поисках Барби в костюме космонавта и пяти одинаковых пижам для фэмили-лука (включая миниатюрную кошачью пижамку).
Рождественская история
Вся эта красно-зеленая с блестками и запахом кардамона роскошь – тенденция относительно новая. Много веков зимние праздники носили исключительно религиозный характер, и в Рождество главными были не украшенная елка и коробки под ней, а церковная служба и разговение после строгого поста. Подарки для детей тоже имели особый смысл: в малышах почитали возможного Спасителя, а под дарами, собственно, подразумевались дары волхвов. В большинстве своем презенты для маленьких мессий были весьма скромными, а те, кто вел себя плохо, и вовсе получали уголек от ведьмы Бефаны или пучок розог, которые папа с мамой очень скоро употребляли по назначению. Можно, конечно, возразить и вспомнить елку у Фрица и Мари из «Щелкунчика». Однако папой этих милых детишек был медицинский советник Штальбаум, живший в огромном доме, а не рабочий или мелкий клерк из меблированных комнат. Для простых смертных же куклы, солдатики и золотые орехи были реальны примерно так же, как фея Драже.
Восприятию Рождества как волшебного праздника мы тоже во многом обязаны литературе – и не церковной, а художественной. В первую очередь, Диккенсу с его Эбенезером Скруджем: после встречи с духами Рождества неприятный скряга духовно переродился, стал щедрым, добрым, да еще и оплатил лечение малютки Тима, сына своего подчиненного.
Святочные рассказы стали популярным жанром во многих странах: верить в чудо, пусть и раз в году, хотелось каждому. Что характерно, европейские истории чаще заканчивались хорошо (хотя были и исключения вроде несчастной «Девочки со спичками»), а рассказы российских авторов – трагично.
Пышное отмечание зимних праздников – затея в большей мере коммерческая. Первая ее часть – собраться и провести время вместе, порадовать друг друга – полезна и хороша. Вторая – за кучу денег попытаться превратить реальную жизнь в нарядную картинку из Instagram (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) – уже хуже. В первую очередь потому, что идея обречена на провал. Кадр, где все наряжают елку расписными пряниками, фиксирует ровно одну секунду жизни. За ним обычно стоят попытки впихнуть дерево в лифт, просыпанная на кухне мука, споры о том, кто будет вешать сердечко, а кто – оленя, и нежелание сына-подростка фотографироваться. Это всё совершенно нормально и естественно – в отличие от жизни, похожей на новогоднюю рекламу.