Будь моей добычей. Гендерные роли древних предков человека
Всевозможные коучи тиражируют идею о том, что мужчина — это охотник, поэтому женщине, чтобы привлечь его внимание, надо быть недоступной добычей, манить и убегать. Этнографы и антропологи, изучившие десятки примитивных племен, разрушают этот стереотип: представления о гендерных ролях часто диктует общество, а природой определены совсем другие порядки.
Охотник и трофей
Женщина ни в коем случае не должна проявлять инициативу в отношениях, иначе мужчина потеряет к ней интерес, «куда интереснее заполучить трофей, ради которого нужно постараться», учат современные авторы. Психологи сокрушаются, что такая позиция не дает женщине выбора и вгоняет ее в состояние тревоги, вынуждает мужчину преодолевать искусственно созданные препятствия и мешает эмоциональному сближению в паре: за паутиной манипуляций не видно настоящей искренности и близости.
У сторонников образа мужчины-охотника есть железный аргумент: «Против природы не попрешь». Однако как быть с традиционными племенами, где дамы участвуют в ловле добычи? Например, женщины народа агта на Филиппинах изготавливают луки и стреляют в свиней, представительницы племени матсес в Амазонии преследуют грызунов с мачете, а в Африке даже старухи и пятилетние девочки делают ловушки для дикобразов и дукеров (хохлатых антилоп).
Матери и добытчицы
В новой работе антропологи и этнографы из Тихоокеанского университета Сиэтла и Вашингтонского университета развенчали миф о том, что охота — это прерогатива мужчин. Ученые проанализировали описания 391 племени охотников и собирателей, живущих первобытно-общинным строем в XIX–XXI веках, — наблюдения за ними велись с 1880-х по 2010 год. Выяснилось, что представители 63 сообществ охотятся на дичь, а в 50 из них в этом участвовали женщины. 46% охотниц преследовали мелкую добычу, 15% — среднюю, 4% — крупную. Но ловлю мелких животных, по мнению ученых, не стоит недооценивать: шанс убить большого зверя выпадает редко, а все остальное время тоже надо чем-то питаться.