«Бархат и лохмотья»: как жили советские «аристократки» в 1930-х
Чем хвастались женщины во времена, когда выделяться было опасно? Шелковые чулки, американские платья... Рассказываем, как подчеркивали статус хозяева жизни в годы между революцией и войной
В марте 1938 года на Фрунзенской набережной в Москве открылась выставка «Индустрия социализма». Страна отмечала двадцатилетний юбилей советской власти, и через искусство партия стремилась продемонстрировать успехи второй пятилетки. Одной из самых обсуждаемых картин вернисажа стала «Новая Москва» Юрия Пименова. Мчащаяся по обновленной столице женщина воплощала идеальный образ гражданки молодой страны: свободной, нарядной и благополучной. Маркерами успешности героини Пименова стали неочевидные для современного человека атрибуты элитарности 1930-х. Наличие собственного автомобиля было красивой недостижимой мечтой. В год первого показа картины женщин-водителей было мало, и вся Москва обсуждала машины Любови Орловой, Лидии Руслановой, Ольги Лепешинской, а также два «Рено» — Лили Брик и «жены французского посла».
Картина была положительно оценена партией и критиками. Публика также приняла работу благосклонно: воображение дорисовывало героине сказочный по тем временам бэкграунд, а художественный прием, будто зритель летит на заднем сидении ее авто по Москве, дарил чувство сопричастности к празднику жизни. Так, выражаясь современным языком, была показана новая ролевая модель, за которой могла следовать любая труженица. Тот факт, что сама героиня полотна труженицей не была, и, скорее всего, относилась к избранному классу жен партийцев, деликатно опускался.
Чистые волосы как символ хорошей жизни
На исключительность «феи Пименова» современнику художника в первую очередь указывала ее прическа. На полотне — блондинка. Светлые не от природы волосы требуют работы колориста и грамотного ухода после осветления; в 1930-е же такой цвет достигался еще большими жертвами. Учитывая, что даже простые ингредиенты масок вроде яиц или ржаного хлеба были в те времена дефицитом, а шампуня не было вовсе (он в широкой продаже появится только в 1960-е), можно представить, какого качества были волосы блондинок тех лет.
Эти поездки были доступны избранным, к числу которых принадлежала Орлова, даже в годы самых жестоких репрессий. Ее западный шик потому и выглядел естественно: все, от одежды до косметики или белья, о котором ходили легенды по всему Союзу, было импортным (или сшитым на заказ из импортных тканей и фурнитуры у лучших портных). Кстати, на советское белье актриса все же со временем перешла: после получения звания Народной артистки СССР Орлова решила больше соответствовать пропагандировавшемуся образу советского человека. Но даже после этого покупала белье в магазинах для номенклатуры, а не пользовалась товарами для широких масс.
Бытовые условия в СССР также сильно отличались в зависимости от положения. Горячая вода и отдельные ванные комнаты были, но у единиц. Тем, кому не повезло вскарабкаться на вершину номенклатурной лестницы, приходилось мыться в тазах. С кастрюльками бегали и жены видных партийцев, и простых рабочих, но если первые наполняли кастрюльку дома под краном, то вторые шли за ней «на колонку» даже в Москве и Ленинграде. Водопровод в каждой квартире, а тем более горячая вода появятся через пару десятилетий.
Советский Союз жил в коммуналках. В 1926 году нормой для комфортного проживания признали 13,5 кв. м на человека. К 1931 году из-за притока в города сельского населения в связи с индустриализацией метраж в некоторых регионах сокращают до 9 кв. м. В результате в одной квартире могли проживать десятки посторонних друг другу людей. Поскольку под нужды жителей коммуналок жилплощадь не модернизировали, люди пользовались уже существующей планировкой, а значит, одним санузлом на всех. Территорией личного пространства оставалось только сиденье для унитаза, висящее на гвоздике в клозете, и таз, в котором мылись. Для «генерального мытья» ходили в бани или общественные душевые павильоны, пользовавшиеся даже среди жителей столиц огромным спросом.