Женский бег с препятствиями
Спортивные занятия в Древней Греции были привилегией мужчин и… ярким примером того, что мужчины имеют столь же преувеличенное представление о своих правах, как женщины – о своем бесправии.
Пеплос ей бедра обнажает на бегах…
«Добродетель женщины состоит в том, чтобы хорошо распоряжаться домом, блюдя все, что в нем есть, и оставаясь послушной мужу». Эти слова принадлежат философу Платону. Но так думал каждый эллин. Или почти каждый. Афинский политический деятель и писатель V века до н. э. Ксенофонт, например, неодобрительно относился, к тому, что «греки, в первую очередь афиняне, видят предназначение женщин в том, чтобы в уединении прясть шерсть». Частное мнение Ксенофонта в жизни гречанок ничего не меняло – они замкнуто жили в своей части дома, занимаясь хозяйством, воспитанием детей, и предаваясь единственному доступному развлечению: примерке новых туник и браслетов. Носить обновки, впрочем, было особенно некуда – полисная мораль запрещала женщинам без нужды появляться на улице. В случае же, когда выходить из дому приходилось, они должны были накрывать голову краем плаща – чтобы поменьше привлекать к себе внимание.
Подобные представления царили в основном в Афинах и греческих областях, населенных ионийцами, а сохранившиеся в истории имена афинских правительниц, женщин-ученых, поэтесс и куртизанок – всего лишь чудесное исключение из правил. Уже древние авторы отмечали большие различия между женщинами разных греческих полисов. Фиванские женщины, например, выделялись среди других гречанок высоким ростом, привлекательной походкой, прическами и манерой держаться. Лицо они прикрывали белой вуалью, так что видны были только глаза. Жительницы Беотии и островов Эгейского моря славились своей утонченностью, образованностью и склонностью к поэзии. Но более других выделялись спартанки – рослые, красивые, сильные, независимые.
Спартанок никогда не изолировали от общества, подобно женам и дочерям в других греческих полисах. Они обладали широкими юридическими правами, могли распоряжаться деньгами, землей и рабами, участвовали в обсуждении и принятии решений о государственных делах и даже наравне с мужчинами участвовали в битвах. В отличие от робких афинянок или хрупких иониек спартанки, не боясь общественного порицания, на праздничных пирах пили неразбавленное виноградное вино, вступали в разговоры с посторонними мужчинами и были остры на язык. Спартанцы любили своих женщин, предпочитая, чтобы их сыновья женились на местных девушках, родившихся и воспитанных в Лаконии, спартанской области полуострова Пелопоннес, а не на иноземках.
Восхищенные отзывы о них оставил большой поклонник Спарты греческий писатель Плутарх (ок. 45 – ок. 127 н. э.): «Спартанские девушки, как и мальчики, должны были являться во время торжественных процессий без платья, плясать и петь на некоторых праздниках в присутствии и на виду у молодых людей. Они имели право смеяться над кем угодно, ловко пользуясь его ошибкой, а с другой стороны, прославлять в песнях тех, кто того заслуживал, и возбуждать в молодежи горячее соревнование и честолюбие. Кого они хвалили за его нравственные качества, кого прославляли девушки, тот уходил домой в восторге от похвал, зато насмешки, хотя бы и сказанные в шутливой, не оскорбительной форме, язвили его так же больно, как строгий выговор, так как на празднике вместе с простыми гражданами присутствовали цари и старейшины» («Древние обычаи спартанцев»).
Аристотель, живший после падения Спарты, напротив, с явной враждебностью относился ко всему спартанскому, возмущаясь, что женщины этого полиса вели слишком своевольный образ жизни и даже, о боги! – командовали мужчинами! «Дерзость в повседневной жизни ни в чем пользы не приносит, она нужна разве только на войне, но лакедемонские женщины и здесь принесли очень много вреда…» – писал философ в своем сочинении «Политика».
Свобода спартанских нравов проявлялась и в женском спортивном воспитании, которое здесь ничем не отличалось от мужского. Еще великий реформатор Ликург, чья деятельность относится к IX веку до н. э., т. е. к глубокой древности, запрещал девушкам проводить время в праздности и обязывал их заниматься атлетическими упражнениями столь же серьезно, как и юноши.
Как не вспомнить, что одна из самых известных женщин Древней Спарты, Елена Прекрасная, прославилась не только неземной красотой и тем, что стала причиной троянской войны. Незаконнорожденное дитя олимпийского громовержца Зевса и Леды, жены спартанского царя Тиндарея, она, как все спартанские девушки, успешно занималась гимнастикой. Это специально отмечает Феокрит в эпиталаме (свадебная песня у греков, которую пели подружки невесты в спальне новобрачных) в честь брака Менелая и Елены:
Все мы ровесницы ей;
мы в беге с ней состязались.
Возле эвротских купален,
как юноши, маслом натершись.
Нас шестьдесят на четыре –
мы юная женская поросль,
– Нет ни одной безупречной меж нас
по сравненью с Еленой.
(перевод Марии Грабарь-Пассек)
Никаких специальных женских палестр в Спарте не существовало, девушки и юноши занимались в смешанных атлетических группах, вместе выполняли гимнастические упражнения, бегали, боролись, метали копье и диск, участвовали в состязаниях, в том числе и в различных видах единоборств. Изображения таких поединков можно видеть на древнегреческих сосудах. Сохранившиеся росписи показывают, что во время поединков девушки и юноши обертывали нижнюю часть тела специальной перевязью перизомой, для чего полосу ткани пропускали между ногами, а затем вокруг бедер так, чтобы получилось некое подобие коротких штанишек. Делалось это не столько от стыдливости, сколько для избегания травм. Обычно же, как и юноши, девушки тренировались обнаженными. Как писали древний автор, «в наготе девушек не было ничего неприличного. Они были по-прежнему стыдливы и далеки от соблазна». К тому же гимнастки традиционно были посвящены Артемиде, и всякие греховные мысли в их отношении в спартанском обществе исключались.