Юрий Олеша о «чувствах добрых» – и не очень
Я хочу уничтожить в себе мелкие чувства.
Если я не могу быть инженером стихий, то я
могу быть инженером человеческого
материала.
Это звучит громко? Пусть. Громко я кричу:
Да здравствует реконструкция человеческого
материала, всеобъемлющая инженерия
нового мира!
(Олеша Ю. К. Человеческий материал (1928))
Юрий Олеша – кто он? С одной стороны, успешный писатель, не обделенный ни талантом, ни славой, с другой – человек, безусловно, трагической судьбы. Потомок старинного рода, считавший родным языком польский, – он, как ни удивительно, остался в послереволюционной России, вдали от родных. Какие загадки таит его творчество, и что нового мы можем узнать сегодня о нем?
1.
К юбилею Юрия Карловича Олеши захотелось посмотреть – что интересного и действительно значимого с точки зрения сегодняшнего дня было сказано о нем литературоведами? Обычно, составив определенное мнение о художнике, уже не надеешься в работах исследователей найти такое, что может по-настоящему удивить или вообще вызвать какие-то эмоции, желание возразить или одобрить – скорее мы принимаем изложенное в статьях как некую данность, информацию к размышлению.
Отсюда – вполне закономерный вопрос о реальной значимости для среднего читателя литературоведческих изысканий вообще – иными словами¸ «нужны ли мы нам…». Хотя – ну, конечно, мастерство, язык и стиль, предшественники, последователи – все это мы обязательно найдем в статьях критиков, историков литературы. Но, к счастью, вдруг встречаешь и то, что невольно приковывает внимание, вызывает немедленный живой интерес, а то и в корне меняет представление о самом художнике слова.
Что касается Ю. К. Олеши, то о нем именно таких работ множество – и авторы их хорошо известны. Я же для себя открыла необычайно интересные исследования Ирины Григорьевны Панченко...
2.
Становление Олеши-писателя – как оно происходило? Где искать истоки этого столь яркого таланта? Отметим, что попытки проследить начало формирования писательского мастерства Олеши, несомненно, предпринимались, и не раз.
Но Ирина Панченко совершенно справедливо замечает, что в работах советских исследователей как бы по умолчанию было принято начинать отсчет творческой биографии этого автора с периода его сотрудничества в известной газете «Гудок». При этом за пределами внимания исследователей оставались ранние произведения Олеши, а ведь он уже в пятнадцать лет – автор солидной объемистой тетради стихов, которая была подарена молодым литератором своему преподавателю и, к счастью, дошла до наших дней.
Да, надо согласиться, что именно в те годы, в стенах одесской Ришельевской гимназии и происходило формирование будущего художника слова:
На небе догорели янтари,
И вечер лег на синие панели.
От сумерек, от гаснущей зари
Здесь все тона изящной акварели…
(Олеша Ю. К. Бульвар (1917))
«Золотой медалист, эрудит, увлекающийся историей и латынью, Олеша стал одной из центральных фигур молодежных литературных кружков "Зеленая лампа", "Коллектив поэтов"», – пишет Панченко.
…В трюмо повторенный, весь в белом
Сиятельный кавалергард.
Сукно запачканное мелом,
Зеленое рябит от карт.
«Здорово, Герман!» – Он поклона
Не замечает. Подошел
И профилем Наполеона
Склонился и глядит на стол.
Столпились. Ктото звякнул шпорой,
Облокотившись на сукно,
И оглянулся тот, который
В бокалы наливал вино.
Почудилась улыбки прелесть
И плечи в бантах, взгляд – и вдруг
Чепец, трясущаяся челюсть
И вены исхудалых рук…
(Олеша Ю. К. Пиковая дама (1918))
В это время Олеша – отнюдь не бунтарь, рвущий все связи с литературой прежних времен. Наоборот, он идет вслед за классиками, и, в частности, в некоторых ранних произведениях – «Пиковая дама», «Каменный гость» – напрямую обращается к Пушкину.
Моя душа – последний атом
Твоей души. Ты юн, как я,
Как Фауст мудр. В плаще крылатом,
В смешном цилиндре – тень твоя.
О, смуглый мальчик! Прост и славен
Взор поднятый от школьных книг
И вот дряхлеющий Державин
Склонил напудренный парик.
В степи, где плугом путь воловий
Чертила скифская рука,
Звенела в песнях южной крови
Твоя славянская тоска.
А здесь, над моремли, за кофель,
Где грек считает янтари –
Мне чудится арапский профиль
На фоне розовой зари.
Когда я в бесконечной муке
Согреть слезами не могу
Твои слабеющие руки
На окровавленном снегу.
(Олеша Ю. К. «Моя душа – последний атом твоей души» (1918))
И, обратим внимание, примерно к этому же времени относится стихотворение Олеши «В цирке». В нем намечена линия судьбы девушки из цирка, впоследствии получившая развитие и трансформацию в романе «Три толстяка»: