Место встреч: Междуречье
Вслед за караванами Великого шелкового пути наш корреспондент пересек с запада на восток Северную Месопотамию – исторический регион в Турции, охватывающий долины двух великих рек, Евфрата и Тигра
Междуречье прозвали колыбелью цивилизаций. Ниже по течению рек в Южной Месопотамии, на территории современного Ирака, – родина письменности и древнейших городов-государств. А здесь, в турецкой провинции Юго-Восточная Анатолия – один из первых очагов земледелия, еще старше него – древнейшее святилище Гёбекли-Тепе. Богатые, плодоносные земли, по которым впоследствии прошли важнейшие торговые маршруты и которые становились частью великих империй. В этих местах везде, где бы мы ни останавливались, обнаруживаются следы самых разных эпох и культур – и в археологических находках, и на улицах современных городов. Цивилизации древности соприкасались на берегах великих рек, преодолевая значительные расстояния. Путешествуя по тем местам, где сохранились их следы, мы преодолеваем время, соприкасаемся с ними через века и тысячелетия и больше узнаем об истоках нашей цивилизации.
Газиантеп
Посреди оживленного проспекта чинно несет объемистые тюки караван верблюдов. Мимо с двух сторон мчатся потоки машин, но корабли пустыни невозмутимы. Так выглядит памятник Великому шелковому пути в турецком городе Газиантеп. Этот путь, который историк Питер Франкопан назвал центральной нервной системой мира, – совокупность караванных маршрутов, еще до нашей эры протянувшихся через всю Азию к Средиземноморью и обеспечивавших торговые связи с Европой. На китайский шелк, красивую и приятную к телу ткань, которая к тому же спасала от платяных вшей, в древности был огромный спрос повсюду, от центральноазиатских степей до Рима. Но не шелком единым – с течением веков не менее востребованными товарами из Китая стали, например, бумага и фарфор. Из Римской империи в Китай везли сосуды из цветного стекла. Индия «экспортировала» во многие страны пряности и слоновую кость, Бактрия – породистых лошадей. Каждый регион продавал то, чем славился. И, что еще важнее, в обоих направлениях вместе с товарами и людьми перемещались идеи, языки, верования и изобретения. Плодами этого культурного обмена человечество пользуется и по сей день.
Газиантеп и окрестности с давних времен поставляли в другие страны гордость этих мест – фисташки. А где лучшие в мире фисташки, там и самая вкусная пахлава, хотя идею этого слоеного десерта, по основной версии, в Средние века заимствовали с востока, у кочевников Центральной Азии. Зато здесь рецепт довели до совершенства. В наши дни Газиантеп считается мировой столицей пахлавы. Разными видами этого десерта (не подозревала, что их такое количество) заполнены витрины кондитерских магазинов в центре города. Глаза разбегаются: где же искать лучшую пахлаву в городе пахлавы?
Одно из самых уважаемых заведений в Газиантепе – семейное предприятие «Кочак». Там утверждают, что их сладости – шедевры ручной работы, приготовленные по старинным рецептам и технологиям. Мне повезло попасть на экскурсию в их цех с белоснежными стенами. В одном помещении трудится множество людей в белых халатах. Слои теста раскатывают вручную так тонко, что они становятся прозрачными, почти как тюль. Сам хозяин фабрики поливает горячим сиропом выпечку с пылу с жару. Пахнет медом и хлебом.
– Мы используем только лучшие ингредиенты, – рассказывает один из сотрудников. – Например, масло для пахлавы приготовлено из молока овец и коз, надоенного именно в весенний сезон, это лучшее молоко.
Другой работник загружает в белоснежную печь сладости, уложенные столь плотно и высокохудожественно, что противень с ними напоминает изумительные мозаики античного города Зевгмы с берега Евфрата, которым в Газиантепе посвящен отдельный музей. Даже дубовые дрова для печи тоже тщательно отбирают: при запекании важно поддерживать определенную температуру.
На восточном базаре в центре города основные товары вряд ли сильно поменялись за ближайшие столетия: на прилавках под ярко-красными гирляндами перца исот выставлены разноцветные специи и, разумеется, фисташки. В лавке с медной посудой рядом с продавцом работает чеканщик; среди выставленной на обозрение покупателей кожаной обуви ручной работы, сидя на низком табурете, шьет новую пару мастер. Мне расхваливают местный кофе, смешанный с измельченными душистыми травами, – дибек. Покупаю стаканчик на пробу: у ароматного напитка приятный мягкий вкус. «Пожалуй, возьму попозже», – думаю я, делая типичную ошибку путешественника, которому потом будет некогда.
Шанлыурфа
Полюбовавшись Евфратом с одной из смотровых площадок на его высоких берегах, въезжаю в провинцию Шанлыурфа. Ее главный город с таким же названием как минимум на три с лишним века старше нашей эры – считается, что его основал один из военачальников Александра Македонского, Селевк. Впрочем, в этих местах люди жили и добрый десяток тысяч лет назад. Провинция особенно богата важнейшими памятникими эпохи неолита, а в центре города в ходе ремонтных работ обнаружили «Урфамена», который считается древнейшей статуей в рост человека: ему 10–11 тысяч лет. Среди циклопических колонн во дворе Музейного комплекса Шанлыурфы, претендующего на статус самого большого в Турции, я испытываю смесь восторга и досады: невозможно успеть все посмотреть за один день! Тут и Музей античных мозаик, и остатки римских бань, но первым делом обязательно нужно попасть в Археологический музей – к многочисленным находкам из древнейшего прошлого оседлых жителей Евразии.
Памятники архитектуры на улицах Шанлыурфы попадаются на любой вкус: византийский акведук, средневековые мечети, на скале в центре города – крепость со стенами IX века и фундаментом еще старше. В нескольких ханах – так называются постоялые дворы времен Османской империи – теперь кофейни, мастерские и магазинчики; в стенах, повидавших тысячи караванов, местные жители и туристы пьют чай, а из стаканчиков поменьше – мырру, густой наваристый кофе с травами, который бодрит моментально и на весь день.
В Шанлыурфе, как это часто бывало, торговые пути переплетались с паломническими маршрутами, которые в далеком прошлом тоже немало послужили межкультурным коммуникациям. Здесь почитаются места, которые, по легендам, связаны с праотцем Авраамом. При мечети Мевлид-и-Халиль в отдельном помещении за стеклом можно увидеть свод пещеры, в которой он якобы появился на свет. Согласно Ветхому Завету, Авраам родился в Уре – это город в Южной Месопотамии (теперь территория Ирака). Но жителям Шанлыурфы приятнее считать, что под словом Ур имелось в виду старое название их города – Урфа. По местной легенде, вавилонский царь Нимрод устроил тут избиение младенцев задолго до Ирода, а будущая мать Авраама успела спрятаться в пещере, где родила сына и потом скрывала его семь лет. Рядом с мечетью есть водоем Балыклы-Гёль. По другому преданию, в него чудесным образом превратился костер, на котором Авраама хотели сжечь идолопоклонники. Огонь стал водой, а дрова – вечно голодными карпами, корм для которых предлагает туристам за пару лир продавец чая.