Знание – силаИстория

Мода или роскошь? Право или мода?

Надежда Селунская

Мода – понятие модерное, разумеется, было время, когда никакой моды в современном смысле слова просто не могло быть, поскольку не было массового производства, глобального обмена товарами, услугами и, что очень важно, информации о них. Менять гардероб или коллекцию ювелирных изделий каждый сезон или месяц можно тогда, когда вещи производятся в переизбытке и рынки требуют их быстрой смены владельцами, когда недолговечность, изменчивость являются характеристиками повседневности. И, разумеется, ни в древности, ни в средневековье таких ситуаций не складывалось по множеству причин. Но было иное, подобное, но отличное от современного желания демонстрации собственной значимости или значимости рода, личного и семейного престижа, статуса социальной группы, жажда роскоши или стремление к должной умеренности.

Поскольку «поведение и действия людей не обусловлены непосредственно действительностью, они обусловлены ее образами, которые составили себе люди и которые управляют их действиями»¹, то в первую очередь следует изучать именно эти представления и образы и относящиеся к ним общепринятые правовые нормы, связанные со стереотипным или нормативным восприятием привилегий и обязанностей, роскоши, достоинства и знатности, и другие исторически изменчивые представления, принятые в социуме.

1. Жорж Дюби (1919—1996), французский историк‑медиевист, один из самых плодовитых и влиятельных историков Средневековья ХХ века.

Из истории идей, понятий, представлений о статусе, из анализа того, какими себя пытались показать представители тех или иных слоев общества старого порядка, мы можем перейти к идеям о том, что именно из предметов одежды и украшений было желанным и притягательным в глазах современников Вергилия или Данте и Петрарки.

В этом смысле мы можем говорить о подобии моды, принятой не повсеместно, но в рамках того или иного общества или социальной страты. Еще более точно и подробно это подобие моды будет описывать строй законов и наказаний, касающихся должной и недолжной роскоши, историю запретов и предписаний, которые особенно бурно процветали на почве Италии и в древности, и в период Ренессанса. Если же принимать во внимание более сложную систему взаимодействия социальных полей, то развитие законов против роскоши в истории общества (цивитас) служит особым маркером динамики социальных процессов.

Важные особенности организации общины и ее институтов, формирования элиты этой общины, понимания права в тот или иной период, в различных социумах становятся понятными при рассмотрении темы «роскошь и отношение к ней».

Легко предположить, что вопросы отношения к роскоши обостряются в общине именно в переломные периоды истории. Но не менее логичным выглядит и утверждение, что на самом пике кризиса некоторые противоречия и социальная напряженность снимаются и отступают в область дальней памяти, чтобы активизироваться или реактуализироваться в совершенно ином контексте. Речь, разумеется, идет не только о кризисах как моментах упадка, но именно о структурных перестройках общества (в том числе на пике процветания и обогащения). Возможности судить об этих переломных моментах раскрываются при анализе сдвигов в общественном сознании в соответствующие периоды трансформации представлений о роскоши, разумных и неразумных тратах, статусных показателях и атрибутах. При том, что тема исследования законов против роскоши является традиционной как для западной медиевистики, так и для антиковедения (в России ситуация иная – совершенно игнорируется вопрос о законах против роскоши в итальянистике относительно средневекового периода и единичны работы по этой теме для истории Древнего Рима), такой постановки вопроса о восприятии традиции борьбы против роскоши и ее реактуализации с точки зрения исследования менталитета, исторической памяти и мифологии – в историографии нет. Поэтому автор берет на себя задачу исследования новых подходов к данной теме и традиционным для ее изучения источникам (в основном правового характера). Мы коснемся темы законов против роскоши в истории цивитас на итальянской земле как некого «бродячего сюжета» и рассмотрим способы его раскрытия в разных исторических контекстах.