Боккаччо: новый век
Как многие великие произведения литературы, творчество Джованни Боккаччо не могло не привлечь внимание искусства кинематографа. К рассказам его «Декамерона» обращались не только мастера живописи и скульптуры. Художников раннего кинематографа привлекала в оттенках Боккаччо простота и свобода, которую можно было легко передать на пленке. Это был мир знакомого обывателя, где люди веселятся, пьют и едят, нарушают клятвы, путешествуют, смеются и развлекаются. Зритель увидел на экране не строгий, трагический эротизм художественного стиля модерн, чьи черты ярко воплотил молодой кинематограф, а неотфильтрованное искусство, неправильные пропорции чувственности с радостным, чуть ироничным и грубоватым рисунком.
Таким миром стала первая экранизация «Декамерона» под названием «Боккаччо» или «Ночи любви Боккаччо» («Boccaccio» или «Boccacсios Liebesnächte») режиссера Майкла Кёртиса, воплощенная в черно-белых кадрах 1920 года. Великий голливудский режиссер Майкл Кёртис (на самом деле – Михай Кёртес, а еще точнее – Мано Каминер), создатель мировых шедевров «Касабланка» («Casablanca»), «Ангелы с грязными лицами» («Angels with Dirty Faces»), «Милдред Пирс» («Mildred Pierce») и «Фламинго Роуд» («Flamingo Road»), до своего переезда в Голливуд работал в Австрии, а родился в Венгрии в небогатой еврейской семье, в юности учился в Будапеште в актерской школе, потом служил в театре, совмещая игру актера с режиссерскими постановками в киноиндустрии Венгрии, которую, собственно, и создал. После падения в 1918 году Австро-Венгерской империи киноиндустрия Будапешта была национализирована пришедшими к власти коммунис-тами, и Майкл Кёртис отправился в Западную Европу, работая на студиях Австрии, Франции и Германии.
Есть мало- и сложно-подтверждаемая информация, скорее, слух, что он был связан с венгерским коммунистическим движением, так же, как и его знаменитый соотечественник Бела Лугоши, который был чуть ли не комиссаром, но все эти сведения тонут в водовороте лет и событий. Кроме того, возможно, что Кёртис был связан с австро-венгерской разведкой.
Ранний период творчества многих великих режиссеров первой половины XX века покрыт тайной и флером авантюры. В этом смысле путь Кёртиса несколько напоминает путь германского национального кинотитана (еврейская католическая семья – Австро-Венгрия – война – ранение – режиссура – опасные связи) одноглазого Фрица Ланга. Михай Кёртес снял первый венгерский игровой фильм «Сегодня и завтра» («Ma és holnap»), был с не совсем понятной кинематографической миссией в Дании, был ранен на фронте, женился на девушке необыкновенной красоты – на своей актрисе французского происхождения Лили Дамите, чья утонченная и одновременно почти животная красота придавала уверенности и хватки его пониманию чувственности. Уже в Голливуде Майкл Кёртис вынужден был уступить жену своему же актеру Эрролу Флинну, одному из самых легендарных романтических мужчин американского кино. Но в 1920 году роман Кёртиса и Лили Дамиты был на пике.
Именно в Австрии Кёртис и сплел поразительный по силе воздействия на зрителя венок из сюжетов «Декамерона». XIV век, пораженная чумой Флоренция. Семь девушек и трое юношей уезжают из Флоренции в загородный замок, чтобы спастись от «черной» болезни. В замке они поют песни, играют на музыкальных инструментах, рассказывают друг другу поучительные веселые истории о любви, жажде жизни, предательстве, изменах. Зритель воспринимал новеллы Боккаччо на белом экране так, будто он наступил на иголку, она попала в него, долго путешествовала и, наконец, пришла к сердцу, поразила, уколола. (Примечательно, что кинооператором фильма Кёртиса был будущий выдающийся немецкий кинематографист Густав Учицки, внебрачный сын самого Густава Климта, порочный плод любви художника и одной его натурщицы, которому и передалось от отца по наследству пронзительнейшее визуальное чутье.) Успех картины Майкла Кёртиса был невероятным, эмоциональный фон фильма с оптимистичным настроением вышел за рамки привычного повествования роковых сюжетов или юмористических, фарсовых картин кинематографа того времени.