Жить стало лучше: почему некоторым афганцам нравится власть талибов
И, нет, этим людям не заплатили, чтобы они немного приврали.
Двух месяцев не прошло с тех пор, как признанные террористами и запрещенные в России талибы захватили власть в Афганистане, а жизнь в стране уже круто изменилась и откатилась в Средневековье. Сидя в уютном кресле и наблюдая за всем происходящим с экранов и мониторов, думаешь: как там вообще можно жить. Удивительно, но находятся и те, кому происходящее приходится очень даже по душе. И это не талибы.
О спокойной обстановке в Афганистане говорить не приходится. В первых числах октября здесь снова звучали взрывы — возле кабульской мечети Ид-Гах. Основными целями были члены признанного террористическим и запрещенного движения «Талибан», присутствовавшие на поминальной службе, но жертвами стали и обычные мирные жители. Ответственность за взрыв на себя никто не взял. Вместе с тем на востоке Афганистана активизировала нападения еще одна запрещенная в России террористическая организация ИГИЛ.
Сами талибы, хоть и клялись, что они изменились, от своих главных принципов не отказались. Еще во время своего последнего пребывания у власти в конце 1990-х они предложили афганцам компромисс: боевики обеспечивают стабильность и искореняют коррупцию, но позволяют себе самое суровое толкование исламского права. С ампутациями, публичными казнями, избиениями за стрижку бороды или за непосещение молитв. И это будет продолжаться вечно. Один из основателей движения мулла Норуддин Тураби однажды даже рассказал, почему талибы не откажутся от казней.
С арестами у талибов полный порядок. Только за последнюю неделю сентября они арестовали 85 предполагаемых преступников. Некоторые из них обвиняются в мелких преступлениях, другие — в убийствах, похищениях и грабежах. Появились и публичные наказания. Например, четверых задержанных за попытку похищения убили, а их тела подвесили к кранам в центре города Герат после. Кроме того, по крайней мере два раза в Кабуле выставляли напоказ мелких воров. В наручниках, с раскрашенными лицами, с черствым хлебом во рту — чтобы пристыдить.