«Сладостное припоминание — это ключевое понятие»
Леонид Парфенов о русских грузинах, евреях и ностальгии по СССР
В прокат выходит второй фильм «Русские грузины» — продолжение документального цикла Леонида Парфенова о евреях, грузинах и немцах в русской культуре. Среди героев этой части, действие которой начинается в Великую Отечественную войну и заканчивается XXI веком,— Ираклий Андроников, Георгий Данелия, Булат Окуджава, грузинская теневая экономика и русский романс с акцентом. Но главным действующим лицом предсказуемо стал Иосиф Сталин. О национальном вопросе в современной России, острых углах и аудитории своего YouTube-канала Леонид Парфенов рассказал Константину Шавловскому
В одном из интервью вы сказали, что беретесь за фильм, только когда у него есть не только задача, но и сверхзадача. Какая сверхзадача у этого цикла фильмов?
Было три нации, которые в разное время приходили в российские элиты, а немцы, кстати, не только в элиты, но и в русское крестьянство, и которые становились правителями или соправителями России. Русские немцы, русские евреи, русские грузины. Эта удивительная пластичность, конечно, связана с имперскостью, ведь для того, чтобы сделать большую всероссийскую и всесоюзную карьеру, нужно было так или иначе обрусевать. И тогда какие-то черты характера другого народа приходили в «русскость», обогащая ее.
Предваряя цикл фильмов «Русские евреи», вы рассказывали о том, как уговаривали еще в 1992 году стать главным героем фильма Зиновия Гердта.
Да, я хотел тогда снять эту историю в портретном формате с ним, поскольку считаю до сих пор, что лучше всех русскую поэзию читал именно Гердт. Он собрал потрясающую коллекцию словарей русского языка, который был его страстью. Мы провели с ним, наверное, полдня, он все предлагал выпить, а я понимал, что это для того, чтобы прекратить эти мои уговоры.
И вы говорили, что он отказывался со словами: «Не надо собирать незабудки на минном поле»,— имея в виду еврейский вопрос в России. А к «Русским грузинам» эта метафора применима?
Мне кажется, что сейчас в России как никогда спокойное отношение к тому, что раньше называлось национальным вопросом. Никому в голову не приходит озаботиться тем, что министр обороны в России — тувинец. По какой теории вероятности тувинцы, которые не составляют и одного процента населения, могли дождаться своей очереди на командование российской армией? Кого волнует, что башкирка возглавляет национальный банк, а Сбербанк России — немец? Когда Рашид Нургалиев был министром внутренних дел, хоть кто-то сказал: «Как это, обер-полицейский России — татарин? Да Мамай не мечтал о такой карьере!» И я специально в эпилоге «Русских грузин» говорю, что уже после того, как Грузия стала заграницей, Церетели стал президентом Академии художеств, Цискаридзе — премьером Большого театра, а Тутберидзе создала новую школу фигурного катания. А те, кто орет в караоке «рюмка водки на столе», обычно не подозревают о том, что подпевают Лепсверидзе.
В названии проекта слышен имперский акцент, и кажется, что это такая намеренная провокация с вашей стороны…
А как еще назвать обрусение? У Калатозишвили была грузинская карьера, когда он был в Тбилиси авангардистом тамошнего довоенного кино, а потом снимал как Калатозов «Летят журавли». Да в придачу еще «Верные друзья» — такую милую, даже сладенькую советскую комедию по сценарию Галича, совершенно русскую, с бесподобными Меркурьевым, Чирковым, Борисовым, Грибовым и прочими корифеями большого киностиля. Ну если Калатозишвили становится Калатозовым, так он кем становится-то? Вот он был грузином — а стал русским грузином.
Тем не менее вас же наверняка и справа и слева критикуют?
Конечно, спрашивают: а русским-то, собственно, чего остается? После «Русских евреев» такая была претензия: тебя послушать, так русскую песню ни один русский не написал. Я отвечаю: нет, есть Хренников, Мокроусов, Андрей Петров, Пахмутова, там полным-полно места. А главное — Дунаевский, Блантер, Фрадкин тоже писали свои всесоюзные хиты как русские! Откуда бы иначе взялось это: «Музыка Яна Френкеля, стихи Инны Гофф, поет Иосиф Кобзон, „Русское поле“» — ну так было, и есть, и слава богу! У меня у самого нет ни еврейских, ни грузинских, ни немецких корней, и мне все это представляется огромным богатством России, историческим и культурным.