Скорпионы и лавры: говорящие детали
Портрет эпохи Возрождения – это нередко ребус, загадка для потомков, а иногда и для современников. Ключом к разгадке может быть любой элемент.
Таланты, а порой и эрудиция лучших художников итальянского Возрождения зрителю очевидны. Гораздо реже мы вспоминаем, насколько одаренными людьми были заказчики этих картин. А ведь именно те, для кого создавались шедевры, и определяли их сюжеты и смыслы, становясь в некоторой степени соавторами живописи. Это были невероятные интеллектуалы, люди высокой эрудиции, любители лингвистических игр и шарад, знатоки античной символики и мифологии, геральдики, астрологии...
Заказать портрет – это возможность похвастаться положением, а чтобы сделать это тонко, но очевидно для современников, богатые представители привилегированных сословий, поручая художникам написать своих жен и возлюбленных, нередко просили наполнить картину эмблемами и знаками. В одних случаях это были понятные и популярные символы, в других – малоизвестные или только что выдуманные заказчиком, своего рода «внутренние шутки» для узкого кружка друзей-интеллектуалов. Расшифровать такие загадки на знаменитых портретах, красавицы с которых стали героинями книги «Фениксы и сфинксы», можно, если разбираться в искусствоведении и иконографии.
Доменико Гирландайо. «Портрет Джованны Торнабуони» (1488 г.)
Это посмертный портрет, заказанный горюющим мужем спустя два года после смерти дамы. Атрибуты указывают на ее достоинства.
О том, что она была набожной (и поэтому уже в Раю), свидетельствуют полуоткрытый молитвенник в нише и подвешенные коралловые четки.
На заднем плане изображен листок бумаги с начертанными на нем по-латыни строками из эпиграммы Марциала (такие этикетки в живописи обозначают термином «картеллино»): «О, коль искусство могло б выражать и характер, и душу, / Лучшей картины нигде быть не могло б на земле» (пер. Ф.А. Петровского). Эта фраза отражает не только красоту модели, но ее нравственность и другие добродетели (в том числе образованность). Узор на плече дамы – это инициал ее мужа Лоренцо: в петле орнамента две буквы «L».
Сандро Боттичелли. «Портрет дамы (Смеральда Брандини)» (1470–1480 гг.)
Единственный женский портрет кисти художника, где модель изображена не в профиль («венеры» и «мадонны», разумеется, – не портреты). Такая смелая для своего времени поза – уже своего рода говорящий атрибут. Она свидетельствовала об особом отношении автора к героине.
Дама беременна. Неспроста она стоит у окна, держа ладонь на нарисованной оконной раме, а позади нее комната с раскрытой дверью. В те века каждая беременность – это реальная угроза гибели. Окно и дверь обозначают, что женщина находится на границе двух миров, между жизнью и смертью. Заметим, модель смотрит нам прямо в глаза, а не опускает скромно очи долу. Поскольку для 1470-х это новшество, такая деталь – тоже атрибут, сообщающий о жизнелюбии и силе будущей матери.