Табор уходит в Иваново. Как в городе невест появились цыгане
В «Книге про Иваново. Город incognito», вышедшей в издательстве «Новое литературное обозрение», писатель Дмитрий Фалеев рассказывает о родном крае. Автор выступает в роли антрополога-исследователя, тонко подмечая парадоксы жизни города. «Сноб» публикует отрывок о том, как в Ивановской области обосновались цыганские таборы
Цыгане-котляры — выходцы из стран Восточной Европы, в Россию прикочевали в конце девятнадцатого века. В Румынии их называли кэлдэрары, что значит лудильщики — по роду занятий. Они, как правило, работали с металлом — паяли, лудили (мужская часть населения). А женщины гадали.
Предки котляров из табора в Авдотьине жили на территории современной Молдавии. Поэтому на вопрос «Какие вы цыгане?» у них отвечают: «Мы — молдаване, молдавские цыгане».
По словам Джоника, его дед и бабка (из рода чучони) «пели в шантанах». До революции семнадцатого года они переезжали из города в город в запряженных лошадьми кибитках и выступали в провинциальных ресторанах. Вся жизнь их, по сути, была сплошная гастроль, вся семья — артисты. Джоник рассказывает: «Знаешь, монетки у цыганок в волосах, — откуда они были? От русских купцов! Долларов не было, и вместо валюты купцы давали золото».
Для нации котляров такой вид заработка был нехарактерен (и даже исключителен!), потому что котляры традиционно занимались железом, это были работяги, потомственные ремесленники, профи в своем деле и к певцам да танцорам относились несерьезно, даже свысока.
Рабочие артели цыган-котляров кочевали по Молдавии, царской России, а потом и по Советскому Союзу вплоть до рубежа 1970–1980-х годов, когда почти повсюду на производстве произошла реформа оборудования и на смену деталям, нуждающимся в ремонте или реставрации, пришла нержавейка.
Так что про «шантаны» слышать крайне удивительно. Может, Джоник мне насвистел? Однако исследования этнографа Николая Бессонова свидетельствуют о том, что все может быть. В личной переписке он комментирует:
- Нашел снимки с котлярской музыкальной группой, состоящей из Деметеров, которые умотали после революции во Францию через Польшу. Профессиональный коллектив.
- Существуют снимки котлярской самодеятельности тридцатых годов. То есть самые что ни на есть таборные котлярки выступали-таки на сцене. На этом фоне вполне возможны котлярские выступления в дореволюционных кабаках.
Теперь про монетки.
В принципе, ценились золотые талеры с Францем-Иосифом и американские долларовые монеты. За большой диаметр. В России таких крупных золотых монет просто не было. Царские золотые рубли были небольшими и годились разве что на то, чтобы нашивать на край косынки. А вот серебряные монеты большого диаметра были. Они могли подшиваться к ленте, которую вплетали в косу.
Все цыганские рассказы нужно перепроверять, как шулерскую колоду!
Что же было дальше?
После революции табор чучони продолжил кочевать как ни в чем не бывало. Постреволюционная неразбериха и анархия нисколько не смутила кочевой народ, привыкший к переменам, а смена правительства и государственного строя их не заботила — цыгане вообще аполитичны по духу. Они сами с усами и везде могли ужиться, найти лазейку, свободную нишу, где их бы предоставили самим себе и оставили в покое.
Но цыганский темперамент никуда не спрячешь.
Артист — профессия как будто бы мирная, однако у чучони подход к воспитанию был чисто спартанский: если ты мальчик, должен быть боец, не имеешь права на слабость, должен заботиться о семье и охранять свой табор. Отцы сознательно воспитывали в сыновьях воинственный дух, отголоски которого сохранились по сей день (в 1990-х годах мужчин из клана чучони среди других цыган стали звать «чеченцами» — они были дерзкие, решительные и отчаянные, котлярские десперадос).