«Советская повседневность»
В 1917 году большевики захватили власть и создали государство с плановой экономикой. Они ввели нормы питания, обеспечения жильем и одеждой. Кроме того, новая власть пыталась регламентировать также и личную жизнь граждан. В книге «Советская повседневность: нормы и аномалии» (издательство «НЛО») историк и культуролог Наталия Лебина рассказывает, как на протяжении 1920—1950-х годов менялось отношение людей к повседневной жизни вне работы и политики, в том числе к свободному времени, религии, сексуальности и социальным девиациям, таким как пьянство и самоубийства. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным азартным играм.
В 1917 году большевики захватили власть и создали государство с плановой экономикой. Они ввели нормы питания, обеспечения жильем и одеждой. Кроме того, новая власть пыталась регламентировать также и личную жизнь граждан. В книге «Советская повседневность: нормы и аномалии» (издательство «НЛО») историк и культуролог Наталия Лебина рассказывает, как на протяжении 1920—1950-х годов менялось отношение людей к повседневной жизни вне работы и политики, в том числе к свободному времени, религии, сексуальности и социальным девиациям, таким как пьянство и самоубийства. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным азартным играм.
Каноны советского азарта
Нормирование досуга в условиях советского социокультурного пространства имело свои виды и подвиды. Так, наиболее прямолинейно контролировались такие формы проведения свободного времени, как чтение, походы в кино и в театр. Здесь действовали нормализующие и даже нормативные суждения власти, распространявшиеся в издательской и репертуарной сферах. Казалось, что развлечения иного порядка — походы в гости, например, — не могут подвергаться государственному нормированию. Однако и в частном пространстве проявлялись попытки регулирования досуга извне. Более того, некоторые нормы городской повседневности постепенно стали обретать на уровне властных суждений не только аномальный, но и полукриминальный характер. Это касалось, в частности, игры в карты, довольно распространенной формы досуга.
Большевики сразу после событий октября 1917 года маркировали азартные игры как социальную патологию, учредив должность комиссара «по борьбе с алкоголизмом и азартом». Однако в период военного коммунизма карты, производство которых было прекращено, преследовались прежде всего как элемент публичной жизни: закрывались официальные игорные клубы, не говоря уже о полулегальных, а любители «перекинуться в картишки» вне дома нередко оказывались в числе уголовных преступников.
Бытовые практики нэпа вернули азартные игры в сферу и публичного, и приватного городского досуга — в ноябре 1921 года большевики официально разрешили продажу игральных карт. Прибыль от реализации этого ходового товара использовалась для разнообразных нужд государства. Инициативу не замедлили проявить местные власти. В крупных городах Советской России появились игорные дома и клубы. Средства от их коммерческой деятельности шли в городской бюджет. В Петрограде уже в мае 1922 года начало функционировать казино «Сплендид-Палас», которое только за два летних месяца посетили более 20 000 человек. В 1924 году в городе насчитывалось 7 игорных домов. Особой популярностью у питерцев пользовался открытый осенью 1922 года знаменитый Владимирский клуб. Размах азарта, царившего здесь, поразил даже эмигранта В.В. Шульгина. Позднее он вспоминал:
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
«Пройдя несколько улиц, мы попали на бывший Владимирский проспект. Вошли в освещенный подъезд, где обширная вешалка ломилась от платья. Взяли какие-то билеты и затем прошли в залу… — Что это? — сказал я. — Игорный дом? — Да. Это то учреждение, которое в пролетарской республике не закрывается ни днем, ни ночью! — Как? Никогда? Даже для уборки? — Никогда. Республика не может терять золотого времени».