Я оглянулся посмотреть, не оглянулись ли они

Русский репортерРепортаж

Найденыши

В глазу бури,

Я оглянулся посмотреть, не оглянулись ли они

Игорь Найденов, репортер
Иллюстрация: Губанова Ира

Мой дед был человеком осмотрительным. Когда в московской райпрокуратуре начали арестовывать его коллег, он попросил перевод в Сибирь, рассудив, что там лучше служить, чем сидеть. Так дед и бабка с моей тогда трехмесячной матерью в 1948 году оказались в ненецком поселке Тарко-Сале, а потом в Салехарде.

До места они добирались недели три, часть пути — пароходом. Их разместили на верхней палубе, а в трюме везли заключенных. «Мне было так страшно, что я даже не поинтересовалась, уголовники они или политические, — рассказывала бабка. — Хотя разница никого не волновала. Считалось: все преступники, раз осудили».

Их рассказы о северной жизни до сих пор беспокоят мое воображение — наверное, потому, что остались вопросы. Меня удивляет, почему они никогда не говорили о лагерных ужасах. Ужасы были столь ужасны, что сознание вытеснило их на задворки памяти? Но северных историй было так много, что это где-нибудь — деталью, картинкой, обмолвкой — да всплыло бы. Опасались сболтнуть лишнее? Но я приставал к ним с расспросами уже в те годы, когда о сталинских репрессиях говорили почти в открытую.

Может, дело в том, что дед, не встроенный в систему ГУЛАГа, занимался прокурорской рутиной «на земле»: пьяной бытовухой, семейными побоями, разборками за пастбища между ненецкими общинами? Но они не могли не видеть, не знать: ведь в это время в районе Тарко-Сале начали прокладывать участок «дороги смерти» Салехард — Игарка.

Парадоксально, по их словам выходило, что они жили чуть ли не в самом бесстрашном месте страны.

В наших краях, словно в глазу тропической бури, не было того страха, какой царил на Большой земле, говорил дед, поскольку судьба каждого определилась: у заключенных — потому что они уже получили свои сроки, у вольных — дальше не сослать.

Мне нравится дедов рассказ об одном поселенце. Срок его ссылки закончился, и он решил отправиться на Украину, в родное село. Но не с концами, а на разведку. Вернувшись, заявил, что остается жить в тундре. «Приезжаю, — делился он впечатлениями, в кожаном пальто, яловых сапогах, в руках портфель, — а они в лаптях ходят, пьяные. Что мне там? Чтобы эти черти опять у меня все отняли?!»

Бабка говорила, что она в Москве так много «не развлекалась культурно», как на Севере.

Театральные постановки, кружок живописи, хоровое пение. Она, прокурорская жена, участвовала в этих мероприятиях наравне с врагами народа. У нас сохранилась фотография: сцена Дома культуры, женщины в белых изящных одеждах и валенках поют, стоя в несколько рядов один над другим, среди них бабка и еще три или четыре вольные, остальные — поселенки.

Во второй половине 1950-х дед подвизался на участие в работе комиссии по реабилитации жертв политических репрессий, по просьбам бывших зэка разыскивал их близких.

Возвратились в Москву дед с бабкой лишь в конце 1960-го. Дед сразу ушел из прокуратуры. До пенсии работал юрисконсультом на оборонном заводе.

Подростком я часто бывал у них в гостях. Порой раздавался робкий звонок в дверь. После него всегда происходило одно. Бабка шла открывать. Короткий разговор: «Я к Борису Михайловичу…» Дед выходил. Незваный гость, увидев его, вскрикивал и тут же бросался целовать его во все щеки. Это был кто-то из тех, кому дед помог. Деду было неловко, он успокаивал: «Давайте чаю выпьем. А лучше — водки».

Как же я любил такие звонки! Ведь никто не приезжал с пустыми руками. Некоторые даже знали о моем существовании — поэтому я, бывало, становился обладателем всяких подарков. Например, кубика Рубика, а потом электронной игры «Ну, погоди».

Больше всего мне запомнился тот раз, когда я сам открыл дверь. Мне лет девять, я поднимаю глаза и вижу напротив себя лицо старухи. Она стоит на коленях, на коврике для обуви. Оказалось, немка из поволжских. Дед когда-то раздобыл данные о ее сыне, которого отправили в детдом. Мальчик умер, но нашлась могила.

После этого визита мне достался фантастический чертежный кохиноровский карандаш, редкость и дефицит.

Иногда вечером мы с дедом запирались в комнате. Он доставал радиоприемник «Грюндиг». Мы зашторивали окна, выключали свет, и дед настраивался на «Голос Америки». Я мало что понимал. Время от времени начинало противно шипеть, и тогда дед произносил заговорщически: «Глушат».

Он, очевидно, нуждался в сообщнике, который если и проговорится, то никто не разберет. Я задремывал — под густой баритон «Матренина двора», Хельсинкские соглашения и рассказы о правах какого-то человека с сахарной фамилией.

Когда я немного подрос, дед вручил мне книжку Бориса Дьякова «Повесть о пережитом» — одну из первых, несмелую, правда, о сталинских лагерях. Он ничего особо не комментировал, сказал: «Прочти для кругозора».

А в 1986-м он взял и умер. После него остались четыре широкополые шляпы, громадное собрание книг и десять тысяч рублей на сберкнижке. Думаю, он считал, что обеспечил нам безбедное будущее.

Все рубли сгорели при обмене денег, затем обесценились книги, а шляпы побила моль.

Между тем бабка всегда оставалась сталинисткой. В перестройку, когда я ей подсовывал прогрессивный журнал «Огонек», она только качала головой. После путча, когда главред Коротич струсил и остался в Америке, она сказала: «И ты таким веришь?» Во время либеральных реформ, узнав, что вводят талоны на еду, она сказала: «Это — вредители». В середине 1990-х, когда ей три месяца не платили пенсию, она сказала: «Пора сажать». И до самого своего впадения в старческую деменцию верила в коммунизм.

Впрочем, у меня есть подозрение, что эта ее вера — не из принципа, а в отместку деду, которого она подозревала в измене. Супружеской, конечно. Какой же еще.

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Отряд Дамбл… Давора Отряд Дамбл… Давора

Как родители и дети решили отстоять директора школы

Русский репортер
10 неожиданных вопросов Кате Гусевой 10 неожиданных вопросов Кате Гусевой

Расспросили королеву ремиксов Катю Гусеву о вере в приметы и любви к собакам

VOICE
«Меняются материалы, а круг образов всегда один» «Меняются материалы, а круг образов всегда один»

Художник Борис Кочейшвили — о том, что рай — это состояние

Weekend
Нина Гребешкова: «Лёня на меня действовал магически» Нина Гребешкова: «Лёня на меня действовал магически»

В его присутствии мне хотелось быть умнее. Не хохотать без особой причины

Караван историй
Слон арктической породы Слон арктической породы

Уже через несколько лет биологи обещают показать первого живого мамонтенка

ТехИнсайдер
Денис Власенко: «Все-таки мир не черно-белый» Денис Власенко: «Все-таки мир не черно-белый»

Денис Власенко о «супергеройских» ролях и о том, каково это в возрастном гриме

Ведомости
Александр Лабас: не авангардист, не соцреалист Александр Лабас: не авангардист, не соцреалист

Голос А. Лабаса — сложный, полифоничный, подчас ускользающий от прямых смыслов

Монокль
«Черный квадрат» раздора «Черный квадрат» раздора

Краткая история главной картины ХХ века

Weekend
Вечные ценности Вечные ценности

Интерьер в духе дворцовой классики с иконами современного дизайна

SALON-Interior
Антиоксиданты: зачем они нужны и где их искать Антиоксиданты: зачем они нужны и где их искать

Какие продукты стоит внести в меню, чтобы поддерживать тело в тонусе?

Правила жизни
Нестор Энгельке Нестор Энгельке

Нестор Энгельке внес топоропись в энциклопедию современного искусства

Собака.ru
«Что знает Мариэль?»: зачем колкое драмеди меняет местами детей и родителей «Что знает Мариэль?»: зачем колкое драмеди меняет местами детей и родителей

Как «Что знает Мариэль?» по-новому рассматривает детско-родительские отношения

Forbes
Инфляция в белых халатах Инфляция в белых халатах

Медицинская инфляция может ускориться до 14% к концу года

Ведомости
Кто открыл лазейки в вузы Кто открыл лазейки в вузы

Школьные олимпиады становятся местом отработки способов незаконного поступления

Монокль
Есть ли у Европы армия Есть ли у Европы армия

О потенциале собственной армии Евросоюза и перспективах ее участия вне НАТО

Монокль
Традиционная стабильность Традиционная стабильность

Какое место в энергетике будущего будут занимать уголь, нефть и газ

Ведомости
История в фасадах История в фасадах

Число объектов культурного наследия в столице растет

Ведомости
Мошенники делают ставки Мошенники делают ставки

Как мошенники используют аккаунты граждан в букмекерских конторах

Ведомости
Японский десант на Великих озерах Японский десант на Великих озерах

Большое поглощение в мировой металлургии все-таки состоится

Монокль
Как накормить искусственный интеллект Как накормить искусственный интеллект

Как обеспечить непрерывную работу ИИ и центров обработки данных?

Ведомости
Короткая ответственность Короткая ответственность

Почему короткие страховки ОСАГО остаются непопулярными?

Ведомости
Он пережил и многое, и многих… Он пережил и многое, и многих…

Петр Вяземский, князь. О нем вспоминают обычно в связи с А. С. Пушкиным

Знание – сила
Искусство для искусства Искусство для искусства

Стильный интерьер для коллекционеров современного искусства

SALON-Interior
Условия победы в гонке за технологиями: инструменты и подходы Условия победы в гонке за технологиями: инструменты и подходы

Что необходимо для победы в технологической гонке? Отвечают эксперты и аналитики

ФедералПресс
Защитники нейросетей Защитники нейросетей

Спрос на специалистов по безопасности ИИ вырос в 4 раза

Ведомости
Девятое искусство Девятое искусство

Французы и бельгийцы росли на комиксах до того, как это стало мейнстримом

Вокруг света
Укус осы: правила первой помощи и 8 советов, как его избежать Укус осы: правила первой помощи и 8 советов, как его избежать

Большой угрозы укус осы не представляет, но есть исключения

РБК
От окраины к центру От окраины к центру

Петербург глазами писателя, который переехал в Москву

Weekend
Золото Владивостока Золото Владивостока

Владивосток: город, где каждая сопка — готовый кадр для открытки

Отдых в России
Объединяя народы Объединяя народы

Летний уикенд в Казани — что посмотреть в столице Татарстана?

Отдых в России
Открыть в приложении