Антон Яковлев: Нам удалось доказать, что мы не разрушители, а созидатели
Антон Яковлев стал художественным руководителем Московского драматического театра им. Н. В. Гоголя в июле 2022 г. За три года он создал, по сути, новый театр на обломках разрушенного «Гоголь-центра» – начинал без труппы, без репертуара. Сегодня театр самостоятелен и узнаваем, премьеры по классике выходят регулярно, а на спектакли с приглашенными звездами, такими как Александр Семчев, Полина Агуреева, Александр Самойленко, трудно купить билеты.
До своего назначения на пост худрука Театра Гоголя Яковлев был «вольным» режиссером, за плечами которого множество постановок в разных столичных театрах – от Малого до МХТ им. А. П. Чехова, от РАМТа до Ленкома. Критика на его работы была всегда скорее ровной, чем положительной. Что не повлияло на взятый режиссером художественный курс – приоритет классике, театр как способ расти духовно, метамодернизм (или «новая искренность») как единственно возможный вектор развития.
В интервью «Ведомостям» Яковлев рассказал, как справился с вызовом стать худруком Театра Гоголя сразу после Кирилла Серебренникова, почему устал от иронии и что на сегодня для Театра Гоголя является ключевой целью.
«То, что казалось невозможным, получилось»
– Как вы оцениваете прошедший театральный сезон 2024/25?
– Он был во всех смыслах непростой, можно даже сказать – судьбоносный. Мы отметили 100-летие Театра Гоголя. Четыре премьеры и юбилейный спектакль-концерт как финал сезона. Кроме того, для меня как для худрука подведение векового итога – громадная ответственность: как бы отчет за все годы выпал на меня. Плюс результаты трехлетнего периода моего непосредственного руководства. Задаю сам себе главные вопросы: удалось ли мне за эти три года создать новый театр, наметить свой собственный путь, свой язык, свое направление? Это было непросто сделать – мне нужно было объединить новых артистов с оставшимися от предыдущих периодов театра, разобраться со смешением жанров, стилей. Хочется надеяться, что все это мне удалось, что мы смогли начать новый этап Театра Гоголя достойно и имеем право на следующий шаг, виток развития.
– Такая проверка самого себя тоже?
– Я бы сказал, прежде всего – себя. Поначалу мне история с моим приходом сюда казалась безумной авантюрой. У меня не было своего курса, учеников, как это часто бывает, когда люди создают театры с нуля. Не было близких по вере и духу людей вокруг, единомышленников, команды, чтобы создавать театр постепенно, как это было в свое время, например, с «Современником». Я думал, смогу ли я в 50 с лишним лет, никогда не работая прежде художественным руководителем, ответить на подобные вызовы. Я «путешествовал» из театра в театр, будучи востребованным режиссером, мне везде было комфортно, я был свободным от обязательств. Одно дело быть приглашенным режиссером, совсем другое – руководителем. Я понятия не имел, смогу или нет.
Но, во-первых, мне было безумно интересно, я понял, что всегда подсознательно хотел именно этого. Во-вторых, у меня большой опыт постановок в разных театрах, где мне каждый раз надо было объединять вокруг себя большое количество людей. У меня звериная интуиция, нюх на хорошего артиста, я вижу интересную личность практически сразу. Но ведь людей надо увлечь, убедить, связать общим театральным делом, мыслью, заставить их поверить в меня как лидера. Мне надо было, чтобы они воспринимали наш театр как новую студию. Это был крайне непростой процесс. И знаете, что я понял? Чем сложнее, жестче сама ситуация, чем больше сомнений вокруг, тем круче. Это меня стимулирует, провоцирует на действие.
Есть банальная, но точная фраза: «Все, что нас не убивает, делает нас сильнее». В данном случае она сработала на 100%. Сейчас я понимаю, что мне не страшен никакой театр. Я мог бы возглавить любой. Может, это во мне говорит адреналин. Потому что то, что казалось невозможным, получилось. Хотя, конечно, этот процесс еще продолжается. Театр не строится за три года, тем более с таким бэкграундом, который мне достался в наследство.
– Если вернуться в самое начало. Театр Гоголя, появившийся сразу после упразднения «Гоголь-центра», подвергался жесткой критике, долгое время оставался в вакууме, сюда не ходили критики. Смогли ли вы с этим справиться? И как дела обстоят сейчас?
– Ну, прямо уж жесткой критики, в принципе, не было, потому как, кроме самого факта перехода театра в другие руки, нечего было критиковать, еще не было спектаклей. Ведь первая постановка на Малой сцене появилась спустя полгода, а на большой – почти через год. Были общие бессмысленные, не относящиеся к фактам, эмоциональные выплески особенно «свободолюбивых» граждан. Не ходили к нам, говорили праздные мерзости и не верили сначала в новый театр только те, кто ходил до этого в «Гоголь-центр». Но их можно понять, они потеряли свое место, свой театр, поэтому играли роль жертвы со всеми вытекающими. Остальные же зрители, и в том числе критики и театральные блогеры, как только у нас стали один за другим, как грибы, появляться спектакли, активно пошли в наш театр. Можно прочитать сотни статей в сети за два с половиной года, большая часть из них есть у нас на сайте – в разделе «пресса».
Мы успели за короткое время получить несколько премий, в том числе и «Золотую маску», у нас десятки номинаций. Мы все время в рейтингах театров и спектаклей. 95% рецензий – положительные. Для театра, у которого еще три года назад вообще не было репертуара и полноценной труппы, это не просто успех, это чудо! В нас поверили, у нас появился свой зритель. Хотя все удивлены, как за 2,5 года можно было выпустить 15 премьер. Вопреки всему, вопреки логике, злобе, ожиданиям скептиков. Нам удалось доказать, что мы не разрушители, а созидатели.
– Вы не разрушали «Гоголь-центр»? Вы об этом?
– Ну, понятно, что я не имел к этому никакого отношения, это очевидно для любого здравомыслящего человека. Не мы, так пришел бы кто-то другой. А после нас будет кто-то еще. Это естественный процесс, и я к этому отношусь философски. Мне дали возможность, как до меня давали возможность другому. Тут главный вопрос – как ты ее используешь. Замечательно, когда возможности даются разным людям, каждый из которых по-своему доказывает свою состоятельность. Тут нет плохих и хороших. Есть свой путь у каждого. Мне непонятно это «сектантство» – мол, здесь может быть или только этот театр, или никакой. Мне это кажется жутко нелепым, инфантильным и не имеющим отношения к творчеству. Свой театр можно строить где угодно. Фактический адрес и здание не имеют к этому никакого отношения.