Как построить идеальную школу в реальных обстоятельствах

МонокльОбщество

Константин Тхостов: «Нужно быть инакомыслящим во благо государства»

Как построить идеальную школу в реальных обстоятельствах

Берт Корк

Школа-лицей № 369 в Санкт-Петербурге — самая обычная школа в спальном районе на юго-западе города. Самая обычная цифровая школа будущего. Здание 1984 года постройки к началу 2000-х медленно разрушалось снаружи и изнутри — сюда ссылали учеников, которые нигде больше не пригодились. Константин Тхостов пришел работать в эту школу учителем математики и физики в 1996 году, а в 2001-м стал директором. И она осталась его первым и единственным местом работы. Сегодня лицей входит в первую тройку общеобразовательных учреждений Северной столицы. Среди учеников — 114 призеров регионального этапа Всероса. В 2003 году, когда новый директор только освоился в должности, школу окончили первые шесть серебряных медалистов. В этом году золотых медалистов — пятьдесят три, а общее их число перевалило за пять сотен. И это тот случай, когда школа — от внешней отделки до ценностей, которыми пропитаны все ее помещения, — является продолжением личности директора. Тот случай, когда, если хотите понять человека, побывайте на его рабочем месте. Хотите понять школу — поговорите с директором.

Лестничная философия

Под конец двухчасовой экскурсии по школьным коридорам Константин Эдуардович Тхостов с заговорщицким видом сказал, на миг остановившись перед боковой дверью:

— Сейчас я вам покажу кое-что действительно необычное. Это материальное выражение всей моей философии…

Необычного за это время было так много, что удивить еще чем-то было трудно. Но за дверью оказалась обычная лестница эвакуационного выхода — черный ход. Ну ладно, не очень обычная. Широкая, просторная, солнечная, в два марша вверх-вниз, с парящим в воздухе пролетом между ними — современная лестница старого питерского парадного, в сквозные пролеты таких лестниц в советских фильмах любили сигать вниз головой арестованные шпионы.

— Нет мелочей в школе. За эту лестницу меня строители чуть не сожгли. Я говорю: пацаны, здесь эвакуаторный выход должен быть по проекту — стена глухая, два мрачных лестничных марша. Не для детей это. — Тхостов стоит перед лестницей на первом этаже. — В школе каждый уголочек должен быть пронизан смыслами. Мы же понимаем, что жизнь идет только в одном направлении. День не перепрожить. Вот мы с вами в отправной точке. Человек рождается, начинается его становление, вот он идет, идет, вот первые его годы-ступеньки. На руках, за ручку.

Тхостов поднимается на первую лестничную площадку между этажами.

— И оказывается на распутье. Первый выбор. Хочешь туда, вниз. Хочешь туда, вверх. Но каждый ребенок, делая выбор, неосознанно понимает, что вверх дорога тяжелее.

И Тхостов спускается по другой лестнице обратно.

— Выбирает вот этот путь и оказывается где? В исходнике. Но ты не можешь вернуться обратно. И ты природой создан сильным человеком. А сильный человек не ищет слабых путей. И жизнь всегда дает тебе шанс. Он не всегда удобный, он рискованный. Но ты идешь…

Мы проходим под низким пролетом, обратно к началу лестницы, голова сама втягивается в плечи. Тхостов комментирует:

— Тут все продумано. Не надо опускать голову. Надо идти. Не бояться жить. Это первый принцип, который должен усвоить любой человек. Ты возвращаешься к истокам. Сильный человек, ошибаясь, признает ошибку, исправляет и больше не повторяет.

Он снова поднимается на пролет между первым и вторым этажами.

— Дальше у нас две дороги. И обе вверх. Какую выбрать? — Он показывает на два лестничных марша, но один ведет на второй этаж и заканчивается, а другой — еще выше, на второй и третий.

— Вроде как вверх поднялся, и хватит. — Он показывает на лестницу второго этажа. — Нет. Мои дети выбирают вот этот путь, — он показывает на другую. — И поднимаются на самый верх.

Мы останавливаемся на верхней площадке у входа на третий этаж. И, хитро улыбаясь, Тхостов заканчивает неожиданной сентенцией:

— Чем учитель отличается от всех остальных? Тем, что учитель, поднявшись наверх, понимает, что есть дорога еще выше!

И тычет пальцем в угол, где скромно стоит железная пожарная лесенка на чердак.

Прерванная династия

— Константин Эдуардович, вы не похожи на директора.

— Да ладно, я сейчас сниму галстук и буду похож… Очень подвижный, уже седеющий — соль с перцем — но крепкий, плотно сбитый мужик, которому, кажется, тесно в строгом костюме и галстуке, как взбитому лимонаду — в бутылке. Коренной петербуржец, выходец из династии военных морских медиков. Дед защищал Ленинград, прадед — полный Георгиевский кавалер. Вся история династии была связана с Военно-медицинской академией, и ему была прямая дорога туда же. Он и поступил в ВМА. Но сразу что-то пошло не так. Сначала не удалось поступить на второй, «морской» факультет, и он попал в первый взвод подготовки врачей для Воздушнодесантных войск. Старослужащие попытались объяснить молодому, кто тут главный, но дворовый питерский парень мириться с этим не стал. По результатам бурного конфликта на почве неуставных отношений руководство академии быстро объяснило студенту Тхостову, что «мы здесь сначала военные и только потом — медицинские». И его отчислили.

Приблизительно в это время отец демобилизовался на Западную Украину, и Константин в 1991 году поступил в Прикарпатский университет, получил профильное образование по специальности «учитель математики и физики», а после его окончания вернулся в Питер и с тех пор работает в школе № 369.

— Почему вы тогда решили поступать на педагогический? Нарушить преемственность династии…

— Это случайность, которая является закономерной особенностью нынешнего времени. После ВМА я попытался поступать в гражданские медвузы. Меня не приняли по причине того, что в 1989 году уже была стабильная такса на поступление — пять тысяч долларов. Я не платил принципиально. Почему у нас системы здравоохранения сейчас нет? Потому что все, кому сорок-пятьдесят лет, прошли через коррупционное поступление. Умных не брали. Это был период развала СССР, становления новой России, и вот в этом промежутке 1990–1997 годов схема работала просто как часы. Как следствие, видите, что в здравии делается?

Мне посоветовали: «Иди на физмат в пед». Так началась моя история. Становление мое — это дело рук моих преподавателей институтских, блестящих педагогов старой педагогической школы. Это была мощнейшая школа формирования учительства. Я последний, кто получил диплом учителя. Дальше шли 1997–1998 годы, когда вузы выпускали уже «бакалавров черной магии». И это беда, которая подкосила систему образования.

В школе я был классическим «неудобным отличником». Все то, что мы сейчас культивируем в детях, гасилось в советской школе. Она была абсолютно прямолинейна: «Я учитель, есть только мое мнение, а ты никто и звать тебя никак». А школа — она про детей, а не про амбиции взрослых.

Школа — это место силы, поэтому Константин Тхостов настоял на полной реконструкции старого здания, а не на его сносе и возведении нового

«Болонская гидра» против «совка»

— Могу уверенно предположить, что в вуз вы шли без намерения после его окончания встать к школьной доске с указкой в измазанных мелом пальцах…

— Я не мог даже предположить, что буду работать в школе. Я шел в науку, писал достаточно серьезные работы по математическим моделям. И к третьему курсу уже понимал свой дальнейший путь — аспирантура, докторантура, и поехали дальше в науку. Но была обязательная педагогическая практика в лагере после третьего курса. И когда я прошел ее, неожиданно понял, что мое будущее не бумага, а дети.

— А что с вами случилось в летнем лагере?

— Почему именно после третьего курса советская система подготовки педкадров вставляла обязательную летнюю практику? Ты три года изучаешь психологию, физиологию — предметы околопедагогического цикла. Понять, насколько ты хорошо усвоил этот материал, невозможно на теоретическом экзамене. Ты на практике должен понимать. Вот у тебя ребенок. Он у тебя двадцать четыре часа в сутки. У него есть физиологические процессы, возрастные особенности. Это разнополый коллектив, потому что в любом лагере есть отряд. Это коллектив из разных социальных групп с разными интересами.

Практика — это экзамен на профпригодность. В этот момент у тебя тумблер либо щелкает и ты понимаешь, что это твое, либо нет. Дети уехали, а их голоса звучали у меня в ушах. Я шел по пустому лагерю и знал, какой ребенок где у меня спит, сидит, обедает… Этот двадцать один день повернул меня в направлении будущей профессии. Понимаете? То есть советская система подготовки педкадров была мудрой и выверенной.

— Ну вы осознали, что ваше призвание быть воспитателем. В детских лагерях все-таки не педагоги, а воспитатели работают. Так что же с учительством?

— На четвертом курсе после первого, теоретического семестра второй был практикой в школе. Вместо шести недель практики я остался там на весь год, выпустил свой первый девятый класс. В аудитории я вернулся, когда мой курс уже сдал зачетную сессию и два экзамена. Я все лето сдавал «хвосты» и вышел из института с полугодовым опытом преподавания. В Питер я вернулся уже готовым специалистом.

Это была еще система подготовки педкадров, когда государство формировало личность своего специалиста так, что он после получения документа сразу мог работать по специальности, а значит, отдавал в бюджет страны потраченные на него деньги. Сейчас бакалавр образования — это кто? Вот я, учитель математики и физики по первому образованию, понятно, чем занимаюсь. Бакалавр образования чем занимается? Это человек, который четыре года ел бюджет, а потом еще два года должен, магистратуру заканчивая, определять, что он за диковинный зверь. Если мы были заточены на развитие страны, то нынешние идут в магистратуру уже управленческую, и мы наплодили кучу управленцев, ни дня не работавших «на земле».

Болонская гидра, зараза, пришла к нам по соросовским линеечкам и засела в экономике. Слава богу, похоронили ее три года назад. Здравые люди наконец достучались, убрали тех, кто был лоббистами этой истории. И сейчас дай бог, чтобы ректоры сохранили этот посыл президента и быстро переформатировали гнилую систему подготовки профкадров в нормальную.

Школа юных милитаристов

— Когда после детского лагеря вы попали в реальную школу, это первое соприкосновение именно с системой образования насколько изменило ваши взгляды на всю эту сферу?

— Оно изначально было у меня сформировано, еще когда я в школе учился. Школа, которая ломает ребенка и ставит во главу интересы взрослых, — это плохая школа. И когда мне говорят, что советская школа была хорошей, я говорю: давайте разложим понятия. В советской школе была палочная система воспитания, а программа была заточена на ВПК. То есть мы изучали физику в разрезе космических полетов и баллистических запусков. Мы изучали математику в разрезе определенных моделей, которые ориентированы на военные нужды. Образование было направлено на развитие специфической советской экономики оборонного типа.

Пример конкретный. Мы строили лучшие ракеты и самолеты. Boeing и Airbus от нас отставали. У нас было лучшее в мире вертолетостроение и кораблестроение — наши авианесущие корабли «Минск», «Новороссийск» и «Киев» были лучше американских авианосцев, потому что могли уходить в автономный поход самостоятельно, а этим нужна целая эскадра сопровождения. У нас автопром стартовал, оттолкнувшись от итальянского автопрома и построив уникальные шедевры — УАЗ и «Ниву». Но дальше начинался застой отрасли, потому что мы шли не в гражданское развитие, а в ВПК.

Советское образование было фундаментальным и прекрасным. Но материал, который предоставлялся в школьном курсе, позволял ребенку бесшовно включаться в экономику, ориентированную на военно-промышленные нужды. А экономика — это не только военные. И сегодня машин у нас нет, самолеты конкуренцию не выдержали. Мы остановились в восьмидесятых. Двигатели перестали совершенствовать. Мы проиграли. У нас не то чтобы гражданских специалистов не готовили. Учителей готовили прекрасных. Медиков готовили великолепных. Ученые были просто от бога. Посмотрите, сколько нобелевских лауреатов. Но не было практической экономики, которая позволяла бы развиваться помимо того, что было для военных нужд.

И инакомыслие у нас выжигалось каленым железом. Были те, кто говорил: блин, а почему так? Почему нельзя помимо кукурузы сеять еще рожь, пшеницу? А мы говорили: так надо, так партия сказала. Вот это и разрушало прекрасную систему. Инакомыслие должно служить во благо государства.

Место силы

Мы подходим к зданию начальной школы. После недавно законченной полной реконструкции оно разноцветно играет на солнце, как кубик фирменного питерского мармелада. И сам Тхостов, размахивая руками, рассказывает о ней так, как ребенок. Перед входом стоит толпа родителей, ожидающих детей, и на диктофонной расшифровке в этом месте целый абзац слов «Здрасьте!!!», словно технику заклинило.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Ирина Темичева: «Дима Нагиев говорит: «Ты можешь поступать как угодно, но самое главное, не будь сволочью» Ирина Темичева: «Дима Нагиев говорит: «Ты можешь поступать как угодно, но самое главное, не будь сволочью»

«В 17 лет я поехала, как говорится, покорять Москву»

Караван историй
Жизнь на колесах Жизнь на колесах

Вэнлайф в России – жизнь в поисках смысла, лета и новых впечатлений

Автопилот
100 самых сексуальных женщин страны: 100-53 100 самых сексуальных женщин страны: 100-53

Итоговый рейтинг «100 самых сексуальных женщин страны – 2019»

Maxim
Есть на что строить Есть на что строить

Зачем создавать отдельный механизм финансирования — инфраструктурные облигации?

Монокль
Новая дисциплина Новая дисциплина

Чемпионка мира, чемпионка Европы, призер Олимпийских игр – Евгения Медведева

Maxim
Как добавление специй может помочь сократить потребление пищи Как добавление специй может помочь сократить потребление пищи

Хотите сократить потребление калорий, не чувствуя себя обделенным?

ТехИнсайдер
Бросок «Кобры» Бросок «Кобры»

История американца Кэрролла Шелби, который на «Форде» обыграл «Феррари»

Ведомости
Как путешествия меняют нас: 5 не заметных глазу трансформаций Как путешествия меняют нас: 5 не заметных глазу трансформаций

Как путешествия влияют на наше ментальное и физическое здоровье?

ТехИнсайдер
Алена Бабенко: «С тех пор решила, что у меня будет два дня рождения в году» Алена Бабенко: «С тех пор решила, что у меня будет два дня рождения в году»

Я страшно страдала, что никудышная мать, всем порчу жизнь, часто плакала

Караван историй
Icegergert Icegergert

Как 23-летний музыкант Георгий Гергерт встряхнул российскую рэп-сцену

Собака.ru
Хакеры против хакеров Хакеры против хакеров

Компании все чаще полагаются на стратегию результативной кибербезопасности

Ведомости
Гастрономическая пара Гастрономическая пара

Сытно или изысканно? «Вдова Клико» или «Западный склон»?

СНОБ
Шимпанзе заразились зевотой от головы андроида Шимпанзе заразились зевотой от головы андроида

Шимпанзе способны заразиться зевотой от зевающей головы человекоподобного робота

N+1
Алексей Оверчук: Происходит смена технологического уклада Алексей Оверчук: Происходит смена технологического уклада

О природе изменений, которые происходят в международной торговле

Ведомости
«Средневековье в латах» «Средневековье в латах»

Как умирали и какие раны наносили друг другу средневековые воины

N+1
«Миграция станет цифровой и жесткой»: новые правила для иностранцев в России «Миграция станет цифровой и жесткой»: новые правила для иностранцев в России

С какими проблемами сталкиваются мигранты и работодатели

ФедералПресс
И ты, Брут И ты, Брут

Второй год португальский проект Broot путешествует по мировым выставкам дизайна

Seasons of life
Аркадий Водахов Аркадий Водахов

Как технарь с филфака Аркадий Водахов оказался в кресле генпродюсера ТНТ

Собака.ru
Шоураннеры «Фишера»: Человек любит смотреть в кино на что-то ужасное Шоураннеры «Фишера»: Человек любит смотреть в кино на что-то ужасное

Создатели «Фишера» — о том, как луна-парк стал главным референсом мира сериала

Ведомости
Борьба за госбезопасность во всём мире Борьба за госбезопасность во всём мире

Юрий Андропов вошел в историю как реформатор, хотя и потенциальный

Дилетант
На «зеленой» волне На «зеленой» волне

Какие экологические технологии внедряют отечественные аграрии

Агроинвестор
Босс всё слышит Босс всё слышит

Как завести с руководством сложный разговор (и продуктивно его закончить)

VOICE
Кто вы, мистер Освальд? Кто вы, мистер Освальд?

В биографии Ли Харви Освальда всё ещё очень много белых пятен и мифов

Дилетант
Никита Ломагин Никита Ломагин

Самый авторитетный специалист по блокаде Ленинграда Никита Ломагин

Собака.ru
Шанс на провал Шанс на провал

История легенды ленинградского нуар-рока — группы «Петля Нестерова»

СНОБ
Ламздорфы Ламздорфы

Род Ламздорфов по праву могут считать своим и Россия, и Германия

Дилетант
Мария Шумакова: «Когда любишь себя, улучшаются отношения с другими людьми» Мария Шумакова: «Когда любишь себя, улучшаются отношения с другими людьми»

Мария Шумакова о трудностях, с которыми столкнулась после рождения ребёнка

Здоровье
Режиссер Алексей Мартынов — о смысле существования Мастерской Брусникина Режиссер Алексей Мартынов — о смысле существования Мастерской Брусникина

Режиссер Алексей Мартынов — о необходимости в какой-то момент опираться на себя

РБК
Помогут ли нейросети улучшить российскую судебную систему Помогут ли нейросети улучшить российскую судебную систему

Может ли ИИ использоваться в вынесении судебных решений?

ФедералПресс
Как устроена young adult-литература: герои, темы и топ-жанры Как устроена young adult-литература: герои, темы и топ-жанры

Чем отличается янг-эдалт от взрослой прозы?

Maxim
Открыть в приложении