Реновация собственного достоинства
Знали ли те, кто затевал программу сноса пятиэтажек, какой ураган эмоций вызовет их проект, причем не только среди москвичей?
Одни восприняли предложение переехать из старых домов в новостройки как крупный выигрыш в лотерее. Другие – даже те, кто до этого никогда не ходил на митинги и пикеты (советские демонстрации не в счет), объявили «священную войну» и встали чуть ли не на смерть, обороняя свое жилье. Что на самом деле защищают эти люди и почему им и даром не нужно свалившееся с неба благо?
«Сегодня чудом мой мир спасен, завтра новый день – буду спасать других, кому не так повезло». Кэри Гуггенбергер, написавшая эту фразу у себя на странице в Facebook, за последние несколько месяцев стала едва ли не популярнее иных звезд шоу-бизнеса. Она одна из двух администраторов самой многочисленной группы «Москвичи против сноса (против закона о реновации)». Лента новостей напоминает сводки с фронта. Люди, живущие в разных концах столицы, теперь вместе изучают под микроскопом российское законодательство, 35-ю статью Конституции, обмениваются опытом проведения общих собраний собственников, ликуют после каждого отбитого дома, разрабатывают планы следующих сражений во дворах и лестничных клетках.
Вслед за столицей забурлили другие крупные города: россияне кожей чувствуют, что Москва – это полигон для отработки технологии по всей стране. Кажется, сугубо столичный проект коснулся каждого: среди наших экспертов двое оказались в эпицентре событий.
Удар по родине
«Мы этот район специально выбирали. Квартира прекрасная: большая кухня и комнаты, высокий потолок», – рассказывает психолог Светлана Белокрылова. Она сама чуть не «попала под снос», ее дом в районе метро «Аэропорт» благодаря активным молодым жильцам удалось отстоять. – У нас зелено, поют птицы. Пройти метров 200 – Тимирязевский парк. Все наши дети друг друга знают. Теперь уже дружат и внуки. Я совершенно не хочу уезжать куда-то в район МКАД». Не так однозначна судьба дома, где живет психолог Александр Венгер. По его пятиэтажке в районе метро «Водный стадион» еще нет окончательного решения.
«Я много лет перебивался на съемном жилье. Долго искал «мою» квартиру: в частности, смотрел, чтобы дом был не из той серии, что подлежат сносу. Я работаю в четырех местах, и для меня важно жить близко от метро. Тут зелено. У меня хороший ремонт – такой, о каком мечтал. Многое делал своими руками. А теперь, извините, я в своем возрасте уже не смогу затащить мешок с цементом весом в 30 кг. Да и денег у меня на новый ремонт нет, десять лет копил на то, что имею сейчас. Дети разъехались кто куда, и нам с женой вполне хватает двух комнат. Я слишком люблю эту квартиру, чтобы вот так легко с ней расстаться по чьему-то чужому желанию».
У Светланы Белокрыловой, как и у большинства ее соседей, есть опасение, что «нашей Москвы скоро не будет». «Не будет чувства дома, своего местечка. А оно обязательно должно быть. Речь о границах, личностном пространстве человека, которое значительно больше расстояния вытянутой руки. Очень важно, чтобы у человека, живущего в бесконечном стрессе мегаполиса, в поле зрения были зеленые трава, листья и земля – точка опоры. Чтобы, выглянув в окно, он услышал пение птиц. А что можно услышать на 25-м этаже? В таких прилипших друг к другу высотках мало света, а в нашей полосе, где 10 месяцев в году серое и слякотное межсезонье, велик риск получить невроз или депрессию».