Промоутер Илья Бортнюк: Мне нравятся фестивали, которые вписаны в городскую среду
Илья Бортнюк — один из ключевых петербургских промоутеров, который приложил руку к карьерам «Ленинграда», «Кирпичей», «Ножа для фрау Мюллер» и придумал фестиваль Stereoleto. Накануне московского Stereoleto, который пройдет 6 июля (на нем, помимо прочих, выступят Лев Лещенко, Хаски, Антоха МС и Найк Борзов), «Сноб» узнал у Бортнюка о том, каково было зарабатывать на музыке в 1990-е и можно ли представить на сцене его фестиваля Михаила Шуфутинского.
Каким было первое мероприятие, которое вы организовали?
Это был фестиваль 1991 года во Дворце молодежи под названием «Музыкальные вечера для юношества» — в названии был стеб над только что закончившимся советским периодом. «Вечера» проходили два дня, там было где-то 15 групп — все панки, которые в то время играли в Питере, и много инди-артистов: Solus Rex, группа «Пупсы», из которой впоследствии получилась Tequilajazzz, индустриальная группа «Монумент страха», впервые под своим названием выступили «Нож для фрау Мюллер».
Как он прошел?
Было весело. В какой-то момент, конечно, появились милиционеры, которые по сложившейся за советские годы привычке хотели выключить звук, но это впечатления не испортило. Надо понимать, что в то время с подобными фестивалями в городе было не очень: последний фестиваль Ленинградского рок-клуба прошел в 1989 году, а дальше такие концерты имели уже случайный характер. Мы даже умудрились найти спонсорские деньги, а информационным партнером была единственная на тот момент FM-радиостанция «Радио Рокс». Остались в небольшом плюсе.
Вы в свое время организовывали концерты в легендарном клубе «Там-Там» Севы Гаккеля, что это был за опыт?
«Там-Там» чем-то был похож на коммуну, ни у кого там не было четкого разделения обязанностей: когда заканчивался концерт, все, кто был на тот момент в клубе, брали в руки швабры и начинали убираться. Потом пили чай, и Сева поровну раздавал деньги. Ты мог прийти с улицы и начать что-то делать, и потом оставался принятым на работу. Через «Там-Там» таким образом прошли многие музыканты, Эд Старков из «Химеры», например.
Бывали опасные концерты?
Иногда можно было получить от скинхедов, хотя чаще всего их самих били панки. Но нужно было именно попасть под раздачу — дрались вне клуба, а в самом «Там-Таме» это была редкость. Так что я не могу сказать, что было очень опасно. Но жизнь была интересная: приходили собирать дань и менты, и бандюганы (притом что денег у клуба не было). Потом милиция стала устраивать наркорейды, периодически клали на пол всех присутствующих, но я в этот момент уже отошел от дел клуба.
В середине 1990-х вы выпускали на лейбле «Шок Рекордс» группы «Кирпичи», «Нож для фрау Мюллер», музыку из киносаги о Шерлоке Холмсе Владимира Дашкевича. Что это был за бизнес? Откуда шли деньги, много ли зарабатывали в то время?
Это были деньги Тинькова* (признан Минюстом РФ иноагентом). Однажды он пришел ко мне с вопросом: «Ты не хочешь взять кредит в 100 000 евро?» На российский рынок зашел Банк экономики и развития, который вкладывал в продвижение местных бизнесов. Я отказался, потому что не представлял, что мне с такими деньгами делать. В итоге Олег направил этот кредит на свои бизнесы и из этих денег финансировал и лейбл тоже. Надо сказать, что мы умудрялись зарабатывать: те два года, которые существовал лейбл, чаще были в плюсе. Условно говоря, зарабатывали на группе «Кирпичи» $10 000, вкладывая $7000 — речь была о таких деньгах.
Когда вы впервые услышали группу «Ленинград»?
Я побывал на их втором в жизни концерте в клубе «Грибоедов», там было совсем немного людей, где-то 30–40 человек. В общем-то сразу было понятно, что это круто и драйвово. Хотя не все тогда считывали их постмодернистский юмор — скажем, в Москве их поначалу воспринимали прямолинейно, как такую чуть ли не шансон-группу. Самые продвинутые говорили: они косят под группу «Ноль». Помню, как показал их Мише Козыреву, он сказал: «Это г**но никогда не будет играть на ”Нашем радио”». И только потом, когда он увидел «Ленинград» на премии журнала Fuzz, понял, что в этом что-то есть.